Крестоносец

— Рассказывать особенно нечего, госпожа, если не брать в расчет пару штормов да бесконечные приступы тошноты. Моряк из меня никудышный.

— Из меня тоже. — Она посмотрела в сторону берега, где вдалеке виднелись дома и пристани города Лимасол. — Обидно, когда ты так близко от земли, но не можешь покинуть корабль.

— Из-за императора Исаака?! — воскликнул я.

— Из-за него, низкого создания.

Она поведала об их приключениях. Когда они подошли к острову, свирепые волны бросили три корабля на скалы. Немало моряков и тех, кто ехал на судах, утонуло, среди них оказался и королевский вице-канцлер Генри Мальшиль. Но большинство сумели добраться до берега, где их вскоре взяли в плен солдаты Исаака.

— С моего благословения капитаны два дня назад отправили на берег сильный отряд. Удалось взять цитадель приступом и освободить наших людей. Бой завязался яростный, грифонов было намного больше, но наши добрались до кораблей без серьезных потерь, слава богу. С тех пор Исаак пытается заманить меня и Беренгарию на остров. Посылает роскошные яства и лучшее кипрское вино, обещает, что нам окажут подобающие почести.

— Надеюсь, вы ему не поверили?

Она решительно мотнула головой:

— Ни единому слову.

— Вот и хорошо, госпожа, — сказал я, подумав, что мои опасения насчет Кипра оправдались. — На Крите мы много наслушались о подлости Исаака. Похоже, он захватил трон, выдав себя за назначенного Константинополем правителя. Это бессовестный лжец, ненавидящий христиан. Поговаривают, что он в союзе с Саладином и союз этот скреплен кровью. — Я поморщился. — Сердце мое ликует из-за того, что вы устояли перед его посулами.

— Как и мое, когда я вижу здесь брата. — Стрельнув в меня взглядом из-под ресниц, она добавила: — И вас.

Клянусь, я словно вырос на целый фут.

Конец нашему свиданию положил Ричард. Выслушав рассказ Беренгарии о событиях, он хотел теперь узнать, что скажет сестра. Затем он собрал на совет капитанов кораблей и начальника охраны королевских особ.

— Исаак, бесспорно, повел себя как негодяй, — в заключение объявил король. — Однако он правитель Кипра. Придется соблюдать приличия.

Он отправил де Шовиньи на берег, велев разыскать императора.

— Обращайся с ним предельно почтительно, — наставлял он посланца. — Вежливо попроси освободить наших людей, которых до сих пор удерживают в плену, а также вернуть товары и имущество с разбившихся кораблей или возместить их стоимость деньгами.

Ричард также разослал сообщение всему флоту. Всем рыцарям, пехотинцам и арбалетчикам полагалось изготовиться к бою. Все корабельные шлюпки должны были быть оснащены для немедленного отплытия.

Я встретился с королем взглядом.

— Думаете, Исаак откажет, сир?

— Посмотри на берег.

Я посмотрел поверх пяти киприотских галер, расположившихся между нами и островом, и увидел нечто вроде наскоро сооруженной стены, шедшей вдоль песчаного пляжа. До меня стало доходить.

— Он уже решил драться.

— Вот именно.

Атаковать укрепленные позиции, высаживаясь с моря, — дело крайне рискованное, и, однако, в голосе короля звучала радость.

У меня же, должен признаться, похолодело внутри.

Глава 11

Де Шовиньи отсутствовал недолго. Когда он поднялся по веревочному трапу, его мрачный вид сразу сказал обо всем.

Ричард подошел к нему:

— Исаак ответил отказом?

— Хуже того, сир. Обругал меня по-гречески — слов я не понял, а толмач не решился переводить. А потом заявил, что король Англии для него — пустое место, и велел убираться.

На шее короля задергалась жилка.

Я ожидал, что Ричард взорвется. Но вместо этого он взревел:

— К оружию!

Запели рога. Воины облачались в хауберки. Рис находился на грузовом судне, поэтому я провозился с доспехами дольше обычного. Кожаные ремешки на коленях, удерживавшие кольчужные чулки, забот не доставили, а вот те, что завязывались на запястьях, требовали двух пар рук. Я огляделся, высматривая того, кто мог бы помочь. Ричард заметил это.

— Роберт, ты ведь поможешь Руфусу?

Король, конечно, знал о нашей с Фиц-Алдельмом взаимной неприязни. По большей части он не обращал на нее внимания, но в некоторых случаях вроде этого пытался сблизить нас.

Отказать государю Фиц-Алдельм не мог. Угрюмым жестом он велел подать ему руку. Ричард наблюдал, поэтому я подчинился. Фиц-Алдельм взял с моей ладони ремешок и обвязал им запястье, но туже, чем следовало.

Я сжал кулак, поводил рукой вправо и влево:

— Ослабь.

Осклабившись, рыцарь исполнил мою просьбу, потом подвязал другое запястье. Благодарить его я не стал.

Наши взгляды встретились. Добрые чувства в них напрочь отсутствовали.

— Мы будем плыть в неустойчивых лодках. Смотри, не свались за борт. Под грузом доспехов даже такой хороший пловец, как ты, не справится.

Раскаленная добела ярость вспыхнула у меня в груди.

— Только попробуй, Фиц-Алдельм, и пойдешь ко дну вместе со мной, клянусь Богом и всеми его святыми.