Крестовский треугольник

— Что, петушила, думал, никто не узнает? Зашкеришься и прокатит? А, сучара, не слышу? Говори! – выдавливая сквозь зубы последние слова, мужичок вцепился парню в лицо и, зажав ладонью, схватился за затылок, резким движением дернул вниз, роняя его голову на выкинутое в сторону колено. Не удержав равновесия, Андрей сделал несколько шагов и приземлился на руки, сплевывая затопившую носоглотку кровь.

Сделав не хилый замах, зэк пнул вдогонку. Парня скрутило так, что он въехал лицом в бетонный пол. Андрей сморщился, сквозь плотно сомкнутые веки проступили слезы. Жадно хватая ртом воздух, он пытался встать.

— Больно?! – мужик присел, заглядывая жертве в глаза. – А ты что же, падла, думаешь, папе-маме пацана не больно? А нам ты думаешь не больно, что ты туфту трешь? А?! Не стыдно перед людьми?!

С этими словами арестант схватил парня за волосы и, приподняв голову, с силой ударил о пол.

— Не стыдно?!

От боли в глазах потемнело. Андрей застонал, захлебываясь очередной порцией солоноватой субстанции.

— Если сам не втыкаешь, то мы тебя научим, как по правде жить!

Вокруг началось шевеление. Зэки встали с насиженных мест, окружив их кольцом. Перед глазами замелькали ноги, обутые в разношерстные домашние тапочки, китайские литые сланцы и ботинки без шнурков.

— Как думаешь, надо тебя жизни учить?! – почти ласково спросил сидевший на корточках мужичок.

Парень только прокряхтел в ответ. Зэк резко вскочил и еще раз ударил ногой корчившееся на полу тело.

— Надо?!

— Да… — задыхаясь от удара, выдавил Андрей, понимая, что споры с мучителем только усугубят его положение.

— Как думаешь, надо тебя наказать за пацаненка? – мужик наклонился и зашипел, брызгая сквозь зубы слюной. Его лицо налилось кровью, жилки на висках набухли, рот ощерился, демонстрируя неровные желтые зубы. – Не слышу!

Его голос стал невероятно гневным, он тяжело дышал.

— Да… — будто издалека услышал себя мужчина.

— На колени, гнида! – заорал зэк. Чьи-то сильные руки с двух сторон приподняли парня, удерживая за подмышки. Мужик расстегнул ширинку и, достав член, приказал: — Соси!

Мутная пелена, стоявшая перед глазами, застилала реальность. Странное чувство болезненного удовлетворения охватило Андрея от того, что он толком не видит происходящее.

— Ну! Чего ждешь?!

Мужичок схватил его за лицо и, разжимая рукой челюсти, мощно впихнул в рот свой орган, вставив до самой гортани. Резкое действие заставило подавиться, вызывая рвотный позыв. Из носа потекло, обжигая носоглотку кислыми рвотными массами.

— На… На… – злобно цедил зэк, жестко засаживая в горло. Спазмы пищевода усиливались, с каждым толчком. Очередная порция желудочного сока перемешалась с вязкой спермой, вытекая из наполненного рта. Андрей обмяк от внезапного приступа рвоты. Член выскользнул изо рта. Зловонная жижа фонтаном вырвалась наружу.

— Чушок! Весь пол зафоршмачил! – послышалось со стороны.

— Ах ты, сука! – очередной удар прилетел в пах. Его свернуло от внезапного острого болезненного ощущения. Он снова упал.

— Держите его, братва! – крикнул кто-то из числа толпившихся вокруг. С него одним рывком стащили джинсы и нижнее белье. Он чувствовал резкую обжигающую боль, мощные вбивающие толчки и теплое семя, вытекающее наружу. Его вертели как куклу, насилуя по очереди до тех пор, пока не осталось желающих. Затем его били, чаще ногами, несколько раз хлестанув по почкам мокрой, свернутой в жгут, простыней. Тело сотрясалось от жестоких ударов, сыпавшихся со всех сторон. Он слышал свои низкие натужные стоны, хрипы, вырывающиеся из груди, злобные матерные выкрики, свист и улюлюканье линчующей толпы. Все страшно гудело от побоев, багровые рубцы на коже горели. Глаза слезились от ноющей в каждой мышце, каждом суставе ломоты.

После сокамерники схватили его и, повернув лицом к трехъярусным нарам, привязали тряпками к металлической конструкции опор.

— Давай сюда щетку! Я ему в жопу засуну! – прохрипел знакомый голос. Свора арестантов одобрительно загомонила в предвкушении казни.