Крестовский треугольник

Покопавшись в бумагах, доктор достал тоненькую картонную папку. Раскрыл ее, положил перед собой и пробежался беглым взглядом по истории болезни.

— Можно сказать, вашему брату повезло. Несмотря на то, что его жестоко избили, внутренние органы практически не пострадали. Перелом ребер… множественные гематомы… ушиб правой почки. Но вот разрывы прямой кишки и повреждение анального сфинктера… хм… если бы его вовремя не привезли, то все могло закончиться трагически.

Доктор поднял на Романа глаза:

– Операцию мы сделали. Остается только ждать, пока он восстановится.

— А скажите... Разрывы — это…

— Ну, знаете, как в тюрьме бывает? Поверьте, ваш брат не первый и не последний.

От внезапно подкатившей тошноты во рту онемело.

— Нехорошо?

Роман кивнул. Кирилл Николаевич встал и, неспешно подойдя к белому шкафу, достал из него пузырек с нашатырем. Открыв флакон, он поднес его под нос Крестовскому. Роман сделал глубокий вдох. Резкий запах обжег слизистую.

— Так лучше? – убедившись, что мужчина немного отошел от шока, врач продолжил: — По поводу физического здоровья вашего брата я бы не переживал. Он поправится. Еще недели две и вполне можно будет выписывать. Правда, придется с полгодика постоять на учете, последить за собой. Куда больше вызывает беспокойство его психоэмоциональное состояние. Жертве насилия после пережитого нелегко адаптироваться к повседневной жизни. Тем более мужчине. Возможно, стоит обратиться за помощью профессионального психолога.

Бедный Андрюша. Милый ласковый мальчик. Его жестоко изнасиловали, а потом решили забить до смерти. Какой ужас ему пришлось пережить! Но за что?! За что?! А если Андрею придется вернуться в тюрьму? Он же просто не захочет больше жить.

Сердце больно сжалось. Ком подкатил к горлу и остро впился в кадык.

Роман вышел из ординаторской. Его трясло от отчаяния и ненависти ко всей этой мерзости тюремной жизни. Он подошел вплотную к стене и, прижавшись лбом к холодному бетону, в приступе ярости с силой ударил кулаком. От мощного удара костяшки заныли. Глаза заволокло влажной пеленой. Он крепко стиснул зубы и тихонько замычал.

Кто-то осторожно дотронулся до его плеча. Роман обернулся. Перед ним стояла уже знакомая сестричка.

— Простите, там ваш друг. Просил найти вас.

— Да, да. Я уже иду.

Крестовский твердым шагом прошёл мимо сидящего у дверей конвойного. Тот лишь устало посмотрел ему вслед.

— Роман, мне надо срочно отъехать. Но это дело так оставлять нельзя. Вересов должен написать две бумажки, – Лев был серьезен как никогда. – Давай сделаем так. Я уеду. А, скажем, часа через два вернусь. К тому времени он как раз очнется.

— Я тоже смотаюсь домой, привезу Андрюшке вещи.

Петров уехал, договорившись с Романом встретиться в семь у входа.

***

Увидев на пороге квартиры озадаченного Крестовского, Катя и Санька кинулись навстречу.

— Ну, что есть новости? – женщина внимательно смотрела на родственника.

— Да. Андрей в больнице.

— Как в больнице? – охнула она.

— Не сейчас, Катя! Очень тороплюсь. Сделай что-нибудь поесть. А я соберу его вещи и назад.

Роман достал из купе спортивную сумку. Покидал в нее несколько смен нижнего белья, носки, футболку, пару спортивных штанов. Из ванной забрал бритву и зубную щетку Андрея.

— Пап, — Санька подошёл к отцу.

— Давай позже, видишь, мне некогда! – Роман мельком взглянул на сына. Внутри неприятно заныло.

Смахнув в сумку приготовленные Катериной пластиковые коробки с едой, Крестовский помчался к машине.

Лев уже ждал его в больничном холле.

— Ну, пошли, – кинул он Роману, направляясь к лифту.

В коридоре реанимации вовсю кипела больничная жизнь. Двери палат были открыты настежь. Туда-сюда сновали медсестры со штативами в руках и пластиковыми стаканчиками на небольших подносах. Мимо них размашистым шагом прошел Кирилл Николаевич, держа подмышкой истории болезней. Из процедурной доносилось металлическое звяканье и звуки рвущейся ткани. В нос били запахи спирта и хлорки.

На посту возле десятой палаты сидел уже другой конвойный.

— Не положено! – преградил он путь мужчинам. Петров, изящно козырнув ксивой, направился в комнату.

— А у вас что? — отрезал путь Роману конвоир.

— Это со мной, – торопливо проговорил Лев.

— Не положено!

— Пусти, брат там мой, – Роман состроил жалобное лицо.

— Не положено! – упорствовал охранник.

— Слышь, братан, — Ромка достал из внутреннего кармана деньги. – На вот, возьми. Только пусти. Умоляю.

Охранник оглянулся и, выхватив быстрым движением купюру, молниеносно засунул ее в карман.

— Ладно. У тебя пятнадцать минут.

Часть 16

Андрей тихо застонал. Голова сильно кружилась, мысли путались. Откуда-то со стороны доносилось металлическое звяканье, отдаваясь болью в черепной коробке. Он открыл глаза. Мутная пелена едва давала различать окружающие предметы. Тело будто затекло. Андрей попытался пошевелиться. Боль пронзила насквозь, вызвав новый приступ стона. Сознание медленно возвращало в реальность. Где это он?