Криминалистическая идентификация по мысленному образу и особенности реализации ее процессуальной формы

• результаты идентификации по мысленному образу могут иметь в одних случаях доказательственное значение, когда они получены в ходе процессуального следственного действия и зафиксированы надлежащим образом, в других случаях – лишь организационно-тактическое вспомогательное значение.

К сказанному необходимо добавить, что в следственной практике наиболее часто идентификация по мысленному образу осуществляется визуальным способом. Реже в этом процессе реализуется слуховой способ восприятия идентифицируемых объектов. Между тем, как уже было сказано ранее, органолептический метод познания окружающего мира указанными способами не исчерпывается. Зрительное и слуховое восприятие дополняется обонятельными, осязательными и вкусовыми возможностями формирования, закрепления и реализации соответствующих образов.

В ряде ситуаций, что особенно характерно для лиц с ограниченными возможностями визуального и слухового порядка, не основные для большинства людей, осязательные и другие, лежащие за пределами зрения и слуха способы восприятия, могут быть ведущими, а то и единственными средствами их коммуникативной практики.

Отсюда и необходимость дифференцированного подхода к изучению проблемы мысленного образа, который может состоять в одних случаях из компонентов одного порядка (например, визуально воспринятых признаков внешнего строения объекта), а в других случаях представлять собой интегративную, синтетическую систему, составляющими которой являются признаки различной природы, различных механизмов отображения, различных каналов поступления в мозг человека информации из внешней среды.

Изложенное указывает на существование еще как минимум двух принципов, которыми следует руководствоваться субъектам организации и проведения идентификационного исследования по мысленному образу:

• обусловленность способа идентификации способом имевшего место ранее восприятия идентифицируемого объекта;

• предварительное выяснение и учет при подготовке и проведении идентификационного действия характера и содержания органолептических составляющих имеющегося у субъекта идентификации интегративного образа объекта и при возможности включение всего этого комплекса в идентификационный процесс.

В современных условиях особую актуальность приобрела проблема разработки четкой, целостной, непротиворечивой системы специфических принципов такой важной процессуальной формы идентификации по мысленному образу, как предъявление для опознания. Необходимость в этом обусловлена в первую очередь сложностью проведения, весомой доказательственной значимостью результатов предъявления для опознания и высокой ценой ошибок, допускаемых при производстве указанного следственного действия.

Проанализировав содержание криминалистических научных рекомендаций по тактике и технологии предъявления для опознания, мы обнаружили, что в них зачастую включаются неприемлемые положения, ориентирующие следователей на совершение действий, которые выходят за пределы того, что им разрешает закон. Это, например, касается необоснованных рекомендаций о возможности: 1) предъявления для опознания тех объектов, которые не включены в перечень, установленный законом; 2) использование в процессе предъявления для опознания видеодокументов, что также не предусмотрено законом; 3) предъявления для опознания лиц по живому голосу и по фонограмме с записью устной речи, тогда как закон указывает на то, что могут предъявляться только те объекты, которые ранее опознающий видел, а не воспринимал слуховым способом[38]. При этом не учитывается, что по закону в том случае, когда объект не может быть предъявлен в натуре, опознание может проводиться только по фотографиям, а не иным продуктам, включая видеограммы, технической фиксации признаков внешнего облика людей и предметов.

Такого рода рекомендации появляются в силу того, что научные работники при разработке тактико-технологических моделей не соблюдают принципа обусловленности криминалистических моделей различных объектов особенностями и содержанием правовых моделей тех же объектов. В этом отношении интерес представляет один из принципов криминалистики, который А. А. Эксархопуло называет приоритетом закона над криминалистическими научными рекомендациями[39].