Криминалистическая идентификация по мысленному образу и особенности реализации ее процессуальной формы

1. Экспериментальные исследования, моделирующие ситуацию преступления, показали, что ложные идентификации (false identification) возникают с поразительной частотой; вариативность ложных идентификаций довольно велика: от очень низкой до очень большой (когда число ложных идентификаций достигало 90 %). Возникновение ложных идентификаций зависит от множества факторов; некоторые из этих факторов можно контролировать в реальных условиях уголовного расследования.

2. Экспериментальные исследования показали, что в большинстве случаев свидетели (потерпевшие), совершающие ложные идентификации, искренне убеждены в своей правоте (субъективная уверенность в точности ложной идентификации). Примечательно, что и по внешней убедительности ложные идентификации не отличаются от правильных. Логично полагать, что этот феномен ложных идентификаций проявляется и в условиях реального расследования, что лишний раз подтверждает существование проблемы свидетельской идентификации.

3. Анализ судебных ошибок (к 1986 г. в США было зарегистрировано более 1000 случаев осуждений невиновных) показал, что самой распространенной причиной были ошибки свидетелей и потерпевших. Эти ошибки обнаруживались в результате непредвиденного стечения обстоятельств и не могут репрезентативно представлять судебные ошибки в совокупности. Даже если известно, что свидетельская ошибка представляет некую постоянную величину во всех ложных осуждениях (допустим 55 %), все равно точного метода определения частоты ложных осуждений не существует.

Таким образом, можно говорить о проблеме свидетельской идентификации потому, что: во-первых, свидетели (потерпевшие) в психологических экспериментах часто дают неточные показания об описываемом объекте; во-вторых, их ложные показания являются искренними; в-третьих, эти ложные показания вносят значимый вклад в причины судебных ошибок.

Эти обстоятельства и предопределяют тот большой интерес, который проявляют ученые к проблеме правового и тактико-криминалистического обеспечения предъявления для опознания. По этой проблематике опубликовано множество книг и статей, защищены десятки докторских и кандидатских диссертаций, однако далеко не все, что в этой связи предлагается для применения на практике, способствует ее оптимизации. Нельзя обойти вниманием сложившуюся проблемную ситуацию, в которой оказалась следственная практика из-за несовершенства ст. 193 УПК РФ, регламентирующей предъявление для опознания, и непродуманных, ошибочных рекомендаций, идущих в разрез с этой нормой, и тем самым способствующих нарушению на практике принципа законности.

Законодатель не дает определения понятия предъявления для опознания. В криминалистической и уголовно-процессуальной литературе это понятие формулируется по-разному. При всем их различии подавляющее большинство определений объединяет два момента. Во-первых, они представляют собой продукт субъективной интерпретации содержания положений, отраженных в ст. 193 УПК РФ, и могут быть расценены как более или менее адекватный правовой модели научный комментарий основных моментов этих положений. Во-вторых, определения указанного объекта в той или иной мере отражают попытку увязать элементы уголовно-процессуального характера с распознавательно-идентификационной сущностью рассматриваемого следственного действия с позиции тех представлений о криминалистической идентификации, а зачастую и группофикации, которые разделяют авторы определений, а поскольку эти позиции не всегда корректно освещаются и расходятся по важным моментам, имеющиеся многочисленные определения не работают на главную цель любого определения – раскрыть содержание отражаемого в нем понятия, выделить в нем то главное, чем оно отличается от других сходных понятий, и тем самым избавить читателей от угрозы их смешения и путаницы в рассуждениях.

Обращает на себя внимание то, что упомянутая нежелательная тенденция характерна не только для определений предъявления для опознания, разработанных в последние годы после введения в действие Уголовно-процессуального кодекса РФ. Со всей очевидностью она прослеживается в работах различных авторов, вышедших в свет в период действия Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1960 г. Чтобы убедиться в этом, достаточно осуществить несложный сравнительный анализ выборочного порядка.