Криминалистическая идентификация по мысленному образу и особенности реализации ее процессуальной формы

Данное определение представляет собой улучшенную редакцию определения, цитированного выше. Однако и оно далеко от совершенства. И вот почему. Во-первых, при предъявлении для опознания сравнивается не образ ранее воспринятого объекта с предъявленными объектами, а признаки первого образа, но не с объектами текущего восприятия, а с признаками образов этих объектов. Во-вторых, целью любой идентификации является установление факта наличия либо отсутствия тождества проверяемого объекта. Определение групповой принадлежности может быть осуществлено другими способами. И для этого нет нужды в предъявлении для опознания. В контексте рассматриваемого определения установление групповой принадлежности, видимо, предполагает получение знания о том, что предъявленный объект сходен с тем, о котором ранее опознающий дал показания, т. е. похожим на него, является таким же. Вопрос о том, является ли он тем же самым, т. е. искомым, идентифицируемым, в этой ситуации остается открытым. Установление только сходства общих признаков объектов означает, что идентификация не состоялась. Кстати говоря, проблема сходства предъявляемых объектов возникает и рассматривается еще на стадии подготовки предъявления для опознания. И ее решает следователь, которому закон вменяет в обязанность подбирать и предъявлять для опознания сходные с отождествляемым объекты.

3. «Предъявление для опознания – процессуальное действие, осуществляемое в регламентируемом уголовно-процессуальном законом порядке, состоящее в предъявлении следователем или судом свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому сходных объектов для решения вопроса о наличии или отсутствии тождества либо родовой (групповой) принадлежности с объектом, бывшим ранее предметом восприятия опознающего, о котором он сообщил на допросе»[49].

Это определение может быть охарактеризовано как концептуально и во многом даже терминологически сходный вариант предыдущей дефиниции, хотя и несколько улучшенной. Поэтому ему присуща часть недостатков, о которых шла речь выше. Его достоинством является новелла, связанная с указанием на объект, о котором ранее дал показания опознающий на допросе.

Самой лаконичной из числа разработанных в период действия Уголовно-процессуального кодекса РСФСР определений представляется формулировка рассматриваемого понятия, принадлежащая перу Ю. Н. Михайловой. По ее мнению, «предъявление для опознания – процессуальное действие, заключающееся в идентификации объекта в соответствии с правилами, установленными уголовно-процессуальным законодательством»[50].

Стремление к лаконизму в данном случае пошло явно не на пользу раскрытию содержания исследуемого понятия. Отсутствие указаний на существенные признаки данного процессуального действия не позволяет провести его четкого отграничения от других следственных действий, связанных с решением идентификационных задач, односторонне отображает суть предъявления для опознания, поскольку это следственное действие не во всех случаях завершается идентификацией проверяемого объекта. Оперируя определением Ю. Н. Михайловой[51], невозможно даже провести различие между предъявлением для опознания и судебно-экспертным идентификационным исследованием, в рамках которого по материальным следам, а не по признакам мысленного образа, реализуется метод идентификации по правилам, установленным уголовно-процессуальным законодательством.

Определения предъявления для опознания в период действия Уголовно-процессуального кодекса РФ. Определения предъявления для опознания, предложенные в литературе после принятия УПК РФ 2001 г., введенного в действие в 2002 г., мало чем отличаются от определений того же понятия, разработанных до этого. Вот некоторые тому подтверждения.

«Предъявление для познания, – пишет Н. Г. Шурухнов, – это самостоятельное следственное действие, в ходе которого опознающий сравнивает предъявляемый объект с мысленным образом ранее воспринятого и на этой основе делает вывод о его тождестве или различии»[52].

Данное определение базируется на положениях, содержащихся в некоторых определениях того же понятия, отраженных в ряде работ советского периода. Так, в одной из них говорится о предъявлении для опознания как о следственном действии, заключающемся в предъявлении свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому «лица или предмета с целью установления наличия или отсутствия тождества»[53].