Криминальная пара

— Две декады назад мне исполнилось шестнадцать, — вмешалась в разговор Инга. — Единственное, на что ты имеешь право, — это лишить меня приданого. Ну и подавись им!

— Она моя подруга! — остановила Лидия рванувшегося к дочери Дорака. — Вы нарушаете закон, поэтому я вправе применить силу!

— Что вы с ним сделали? — испуганно спросил глава, глядя на застывшего Кая.

— То же, что сейчас сделаю с вами, если нас немедленно не выпустят из города! — зло ответила она. — Он скоро придёт в себя, а насчёт вас не уверена. Вы получили деньги за это судилище и нарушили закон, поэтому меня даже похвалят.

— Не было этого, — выдавил он из себя.

— Врёте! — обличила Лидия. — И любой маг это подтвердит. Итак?

— Сейчас найду вам провожатых, — заторопился глава. — Ворота уже закрыты, но для вас откроют!

— И для чего было убивать барона? — спросил Сарк, когда в сопровождении чиновника шли к карете.

— Мне не нужен такой враг, — ответила она. — Думаешь, он простит? Скоро очухается, а завтра умрёт от слабости сердца. От этого умирают многие, а мою магию никто не заметит. Я так зла, что убила бы и главу, но он трус и не опасен, так что пусть живёт. Жаль, что не получилось отдохнуть в городе, но мы не можем здесь задерживаться. Прикажу этому типу найти Кларесов и сообщить, что мы были вынуждены уехать одни.

— Я Дар Макгой, — представился маг, не называя титула. — Мне поручили убить сбежавшего Герта Собера, как одного из участников провалившегося заговора против короля и дворянства, и вы должны в этом помочь!

— Не совсем так, — ухмыльнулся один из трёх мужчин. — Нам всем поручили убрать этого эльхарца, а меня назначили старшим. Я барон Рей Гектор, а со мной два шевалье Гай и Бруз Кальмиры. Они братья, а у Гая есть магический дар. По силе он слабее вас, но, учитывая ваш возраст, опыта наверняка больше. Вы взяли золото?

— Но мне говорил сам главный маг! — возразил Дар.

— Это было не сегодня, — отмёл его возражения барон. — Планы изменились. Я с удовольствием отдал бы всё в ваши руки и с ещё большим удовольствием вообще отстранился бы от этого дела, но не могу. Ценой ошибки будут наши жизни. Либо нас прикончит Собер, либо вместо его головы оторвут наши.

Гектор уже разменял полвека, Гай был лет на пятнадцать моложе, а Брузу не исполнилось и двадцати. Несмотря молодость, он был сильным бойцом, а наличие в отряде двух магов делало его ещё сильнее.

— Все тракты в Эльхар закрыты соседями, — продолжил Рей, — поэтому пойдём через Сорму. Дольше, но так будет больше шансов добраться. Так что у нас с золотом?

— Я взял в казначействе две тысячи, — неприязненно ответил Дар.

— Разделим поровну. Сегодня уже поздно, поэтому выедем утром. Соберёмся здесь же, возле вашего дома. У каждого должна быть заводная лошадь. Всем всё ясно?

К концу второго дня занятий Альт освоил язык зармийцев и немного разобрался с их обычаями. Главная разница была в том, что в Эльхаре или Сорме молились время от времени, а в Зарме это делали постоянно. В прежней жизни Альт ходил в храм раз или два в декаду и после каждой удачной кражи. Бог порицал воров и обещал после смерти вечно жечь им руки, но он надеялся, что щедрые подношения жрецам смогут хоть как-то облегчить посмертие. Сейчас таких походов не было совсем. Он не перестал верить в самого бога, но слишком много узнал о смерти, чтобы после этого слушать жрецов. В Зарме верой была пронизана вся жизнь. В Эльхаре никого не интересовало, ходишь ты в храм или нет, а там за отсутствие рвения в вере могли забить камнями. Были и другие странности. Например, никто из мужчин не носил бороды или усов, а многие почему-то брили голову. Он так и не понял из воспоминаний купца, с чем это связано. Войной и торговлей занимались только мужчины, а всё домашнее хозяйство было на женщинах, но при этом они считались равными перед богом и законом. Впрочем, как понял маг, людских законов в Зарме почти не было и больше судили по божьим. С чужеземцами не враждовали, так как не считали их равными. Их старались не замечать, а когда это не получалось, терпели, но очень недолго. Могли что-нибудь объяснить, накормить или продать товар, но после этого тут же старались быстрее отделаться. Общение с иноверцами не оскверняло, просто было всем неприятно. Их не судили по своим законам. На мелкие нарушения обычаев не обращали внимания, как в Сорме не придавали значения лаю бродячих собак, а за что-то серьёзное было одно наказание — смерть. В Зарбе до сих пор сохранилось рабство, но рабы были только из своих. В них попадали за долги и другие не очень тяжёлые поступки. За тяжёлые чаще рубили голову или забрасывали камнями. Рабов пускали в храмы и там относились к ним как к свободным, потому что перед богом все равны. Их нельзя было казнить, но не возбранялось бросить в яму с ядовитыми змеями. Это называлось божьим судом. Не только зармийцы не любили чужих, такие же чувства были и к ним самим у всех соседей, поэтому ездили друг к другу только по торговым делам.