Криптономикон

Рэнди разворачивается и смотрит на Ами. Она приподнялась, опираясь на левую руку; в правой – маленький практичный револьвер, нацеленный туда, где только что был Эндрю Лоуб.

Краем глаза Рэнди замечает какое-то движение и быстро поворачивает голову. С того места, где стоит Роот, над водой поднимается, светясь на солнце, прозрачное облако дыма. У Еноха большущий старый «кольт» сорок пятого калибра; он бормочет непонятные слова на каком-то мертвом языке.

Пальцы Эндрю разжимаются, нож падает, рука обмякает, но не исчезает под водой. На большой палец приземляется какое-то насекомое и начинает его есть.

Черный Кабинет

– Я худо-бедно умею хранить секреты, – говорит Уотерхауз.

– Мне это прекрасно известно, – отвечает полковник Эрл Комсток. – Замечательное качество. Именно поэтому вы нам понадобитесь. После войны.

Над зданием пролетает группа бомбардировщиков; гул сотрясает расшатанное войной здание до самого основания. Они пользуются паузой в разговоре, чтобы поднять массивные фаянсовые чашки с массивных фаянсовых блюдец и отхлебнуть немного слабого, зеленоватого армейского кофе.

– Не обманывайтесь, – орет Комсток, стараясь перекричать шум и бросая взгляд на бомбардировщики, которые величественно разворачиваются к северу, чтобы вытрясти душу из упрямого Тигра Малайи. – Знающие люди говорят, что нипы на последнем издыхании. Пора подумать, чем вы займетесь после войны.

– Я же сказал, сэр, женюсь и…

– Да, и будете преподавать математику в захудалой школе на западе. – Комсток глотает кофе и кривит лицо. Гримаса явно коррелирует с глотком, как отдача с нажатием на курок. – Звучит очаровательно, Уотерхауз, нет, правда. Эх, столько фантазий кажутся прекрасными, пока сидишь тут, на задворках того, что когда-то было Манилой, вдыхаешь запах бензина и гоняешь москитов. Я слышал, наверное, от сотни парней – большей частью рядовых – целые рапсодии о подстригании газонов. Сейчас они мечтают только об этом, но когда вернутся домой, как вы думаете, они все кинутся к газонокосилкам?

– Нет.

– Правильно. Стричь газоны хочется, лишь пока сидишь тут, в норе, и гоняешь вшей.

Один из полезных навыков, который приобретаешь в армии, – умение приспосабливаться к тому, что шумные люди грубят тебе громкими голосами. Уотерхауз не обращает внимания.

– Возможно, мне и не понравится.

Комсток становится тише на несколько децибел, придвигается ближе и с отеческим выражением говорит:

– Не только вам. Думаю, ваша супруга тоже не будет в восторге.

– О, она не против сельской местности. Ее не прельщают большие города.

– Вам не обязательно жить в городе. С таким жалованьем, о котором идет речь, Уотерхауз… – тут Комсток делает театральную паузу, сглатывает, гримасничает и снижает голос еще на порядок, – вы сможете купить симпатичный «фордик» или «Шевроле». – Он снова замолкает, чтобы собеседник проникся идеей. – С восьмицилиндровым двигателем – огонь! силища! Будете жить в десяти-двадцати милях и каждое утро ездить со скоростью миля в минуту!

– Десять-двадцать миль откуда? Я что-то не понял, где буду работать – в Нью-Йорке, на «Электрикал Тилл», или в Форт-Мид, в новом… э-э…

– Мы планируем назвать его Агентством национальной безопасности, – отвечает Комсток. – Разумеется, название – тоже секрет.

– Понимаю.

– Что-то похожее уже было между войнами. Называлось «Черный Кабинет». Звучало красиво, хотя малость старомодно.

– Его распустили.

– Да. Госсекретарь Стимсон разделался с ним, заявив: «Джентльмены не читают чужих писем». – Комсток громко и долго смеется. – Ах, как изменился мир, правда, Уотерхауз? Если бы мы не читали переписку Гитлера и Тодзио, то где были бы сейчас?

– В большой заднице, – соглашается Уотерхауз.

– Вы видели Блетчли-парк. Видели Центральное бюро в Брисбене. Целые заводы! Чтение писем в промышленном масштабе! – Глаза Комстока блестят, он словно глядит сквозь стены, как Супермен с рентгеновским зрением. – За этим будущее, Лоуренс. Такой войны, как сейчас, больше не будет. С Гитлером покончено. Третий рейх ушел в историю. Япония скоро падет. Но все это – только пролог для борьбы с коммунизмом. Черт, нам нужен огромный Блетчли-парк для этой работы! Он займет целый штат, например, Юту. Разумеется, если работать по старинке, усадив девочек за дешифровальные машины.

Тут наконец до Уотерхауза доходит.

– Цифровой вычислитель, – говорит он.