Криптономикон

Примерно сутки он сидит здесь, раздевшись до пояса, обмотав голову майкой, как тюрбаном, чтобы капли пота не устроили замыкания в аппарате. Он щелкает переключателями на лицевой панели цифрового вычислителя, коммутирует кабели, меняет сгоревшие лампы, ищет с осциллографом неисправности. Чтобы вычислитель мог вычислять функцию Алана, приходится по ходу проектировать дополнительную цепь и паять ее прямо здесь. А в это время Гото Денго и Енох Роот работают где-то в Маниле с обрывком бумаги и карандашом, шифруя последнее сообщение «Аретузы».

Уотерхаузу даже не нужно думать, будет ли оно послано, – ему сообщат.

Действительно, в пять вечера приходит сияющий лейтенант из службы перехвата.

– Новое сообщение «Аретузы»?

– Два, – отвечает лейтенант, показывая два листка, испещренных буквами. – Наложение!

– Наложение?

– Сначала включился южный передатчик.

– На суше или…

– В море – у северо-восточной оконечности Палавана. Они передали вот это. – Он машет листом. – Затем, почти тут же, вышел в эфир передатчик в Маниле и передал это. – Машет другим листом.

– Полковнику Комстоку доложили?

– О конечно, сэр! Он как раз собирался уехать на целый день, когда пришли сообщения. Он в самой гуще событий – с перехватчиками, с ВВС, со всеми. Он считает, мы накрыли ублюдков!

– Э-э… пока у вас не закружилась голова от счастья, не могли бы вы оказать мне услугу?

– Да, сэр!

– Что вы делаете с оригиналами перехватов?

– Подшиваем, сэр. Хотите взглянуть?

– Да. Принесите все. Я хочу сверить их с перфокартами. Если «Аретуза» работает так, как я предполагаю, то даже единичная ошибка может свести на нет все мои вычисления.

– Я принесу, сэр! Все равно я не иду домой.

– Не идете?

– Нет, сэр! Я хочу дождаться, чем кончится история с чертовой субмариной.

Уотерхауз подходит к печи и достает пачку теплых неиспользованных перфокарт. Он пришел к выводу, что они должны быть теплыми, иначе пропитаются тропической влагой и застопорят машину. Прежде чем в комнате установили вычислитель, сюда по его настоянию притащили все наличные печи.

Он бросает горячие карты в приемный карман перфоратора, садится за клавиатуру и прикрепляет перед собой первый лист перехвата. Одну за другой набивает буквы. Сообщение короткое, достаточно трех карт. Затем он принимается за следующее.

Входит лейтенант с картонной коробкой.

– Вот, все оригиналы перехватов с «Аретузой».

– Спасибо, лейтенант.

Лейтенант заглядывает через плечо:

– Помочь вам набивать сообщения?

– Нет. Если хотите помочь, принесите воды в кувшине и не беспокойте меня до утра. «Аретуза» – моя навязчивая идея.

– Есть, сэр! – отвечает лейтенант, невыносимо счастливый оттого, что в данный момент «каталины» бомбят таинственную подлодку.

Уотерхауз заканчивает набивать второе сообщение. Он уже знает, что в нем: «ЛОВУШКА ПОВТОРЯЮ ЛОВУШКА НЕ ВКЛЮЧАТЬ ПЕРЕДАТЧИК ТЧК БЛИЗКО ПЕЛЕНГАТОРЫ».

Он аккуратно складывает карты, вылезшие из перфоратора, в коробку с картами – перехватами «Аретузы». Затем берет все содержимое коробки – кирпич карт толщиной сантиметров тридцать – и кладет себе в чемоданчик.

Потом открепляет от перфоратора листки с последними сообщениями и кладет их к старым перехватам. Подшивка в руках и кирпич в чемоданчике содержат одну и ту же информацию. Оригинал и единственная в мире копия. Он бегло просматривает их, убеждается, что самые важные сообщения на месте – длинный перехват с координатами Голгофы, и другой, с инициалами Гото Денго. Кладет листки на печку.

Вставляет пачку чистых горячих перфокарт толщиной сантиметров тридцать в приемный лоток перфоратора. Затем кабелем соединяет машину с вычислителем. Теперь вычислитель может управлять машиной.

Уотерхауз запускает программу, которую только что написал, ту, которая генерирует случайные числа в соответствии с функцией Тьюринга. Мигают лампочки, гудит перфосчитыватель, программа загружается в КОЗУ вычислителя. Наконец пауза – функция ждет ввода. Чтобы она заработала, нужно бросить затравку – поток битов. Любой. Уотерхауз, немного подумав, набирает на клавиатуре: КОМСТОК.

Перфоратор начинает гудеть. Пачка чистых карт уменьшается, пачка пробитых в поддоне растет. Когда все сделано, Уотерхауз вынимает одну и просматривает на свет. Узор из маленьких прямоугольных отверстий, пробитых в манильской бумаге. Созвездие дверных проемов.

– Это будет выглядеть как обычное зашифрованное сообщение, – объяснил он Гото Денго, когда они сидели на трибуне, – но… э-э… дешифровщики (он чуть не сказал – АНБ) могут гонять свои вычислители целую вечность, а кода им не взломать – потому что кода нет.

Наконец, перед тем как покинуть лабораторию, он возвращается к печи и подвигает пачку перехватов на листках поближе к запальнику. Огонь никак не занимается, и Уотерхауз помогает ему зажигалкой. Отступает и ждет, пока прогорит вся пачка и необычная информация будет уничтожена.

Затем выходит в коридор в поисках огнетушителя. Наверху, у рации, столпились ребята Комстока и ржут, как лошади.

Проход

Звон в ушах постепенно стихает. Бишоф встает с палубы и говорит:

– Погружаемся на семьдесят пять метров.