Кристина

Прямо на ходу ее капот распрямлялся, вновь закрывая двигатель. Две фары замерцали и вспыхнули, а крыло и правая сторона кузова… я увидел это лишь краем глаза, но, честное слово, они ткались прямо из воздуха; красный металл появлялся из ниоткуда и плавными волнами накрывал колесо и правую сторону моторного отсека. Трещины в лобовом стекле исчезали прямо на глазах. И соскочившая с обода покрышка уже выглядела как новенькая.

«Да она вся выглядит как новенькая, – подумал я. – Господи, помоги!»

Кристина неслась прямо на стену, отделявшую кабинет от гаража. Я быстро отпустил сцепление, надеясь перерезать ей дорогу, но Кристина успела проскочить мимо. Здорово у меня получается, ничего не скажешь. Я дал задний ход и врезался в шкафчики для инструментов. Они рухнули на пол с глухим металлическим лязгом. Кристина протаранила стену между кабинетом и гаражом. Она даже не притормозила, влетела в нее на полном ходу.

Никогда не забуду следующие несколько мгновений – они чудесным образом отпечатались в моей памяти, и я до сих пор вижу их четко, в мельчайших подробностях, как через увеличительное стекло. Ли заметила, что Кристина несется на нее, и инстинктивно попятилась назад. Напоролась на стул Уилла и упала за него, за письменный стол. В следующий миг – почти сразу – Кристина въехала в стену. Большое окно разлетелось вдребезги. Осколки смертоносными стрелами полетели в кабинет. Перед Кристины смялся от удара, капот открылся, оторвался и перелетел через крышу, затем упал на пол с металлическим грохотом.

Лобовое стекло взорвалось. Труп Майкла Каннингема вылетел наружу, вперед головой, которая с моей стороны казалась приплюснутым футбольным мячом. Он угодил прямо в окно кабинета, рухнул, будто мешок с зерном, сперва на письменный стол, а оттуда сполз на пол. Я видел только его ноги в ботинках.

Ли завизжала.

Падение за стол спасло ее от смертоносных осколков, но, когда она поднялась, лицо ее было искажено гримасой абсолютного ужаса. Майкл Каннингем свалился прямо на нее, его руки упали ей на плечи, и теперь она словно бы вальсировала с трупом. Ее вопли были подобны шаровым молниям. Кровь все еще текла. Ли скинула с себя Майкла и побежала к двери.

– Ли, нет! – заорал я и выжал сцепление. Ручка швабры сломалась на две части – у меня в руках остался обрубок длиной в пять дюймов. – Ах ты ЧЕР-Р-РТ!

Кристина сдала назад, оставив на прежнем месте лужицу из антифриза, масла и воды.

Я выжал сцепление левой ногой и почти не почувствовал боли.

Ли рванула на себя дверь кабинета и выбежала наружу.

Кристина развернулась и нацелила свою измятую, оскаленную морду прямо на нее.

Я завел двигатель, ударил по газам и громко зарычал на адскую тварь: она стремительно приближалась, и я уже видел прижатое к стеклу багровое, распухшее детское лицо, словно бы молившее меня о пощаде.

Я со всего маху налетел на Кристину. Багажник ее раскрылся, подобно раззявленной пасти. Зад занесло, и Кристину протащило мимо Ли, которая бежала со всех ног, вытаращив глаза от ужаса. Помню брызги крови на меховой оторочке ее воротника – крошечные круглые капельки, похожие на кровавую росу.

Преимущество на моей стороне. Теперь ничто меня не остановит. Даже если после всего этого мне отрежут ногу, я доведу дело до конца.

Кристина врезалась в стену и отскочила. Я выжал сцепление ногой, врубил задний ход, отъехал на десять футов, снова выжал сцепление, врубил первую передачу. Кристина попыталась уйти от меня вдоль стены, но я вильнул влево и опять впечатал ее в стену, сделав ей практически осиную талию. Двери вмялись в салон. За рулем сидел Лебэй, облик которого то и дело менялся: скелет, полуразложившийся труп, дряхлый старик, крепкий и здоровый человек лет пятидесяти с седеющим ежиком. Он посмотрел на меня, ухмыльнулся и погрозил мне кулаком.

Двигатель Кристины по-прежнему работал.

Я снова сдал назад. Мою ногу, казалось, залили раскаленным добела металлом, боль отдавала даже в подмышку. Сущий ад. Боль была всюду, я чувствовал ее в шее, в челюсти…

(Майкл, господи, ну почему ты не остался дома…)

…в руках, в висках…

(Арни? Друг, прости, если б я только мог…)

«Фьюри» – ее покореженные останки – как пьяная покатила вдоль стены гаража, расшвыривая груды инструментов и металлолома, срывая кронштейны и полки. Полки валились на пол с глухими хлопками, и эти хлопки отдавались эхом в пустом гараже, подобно дьявольским аплодисментам.

Я вновь выжал сцепление, затем вдавил в пол педаль газа. Двигатель Петунии заревел, и я повис на руле, как ковбой, пытающийся удержаться на диком мустанге. Я вдарил по Кристине с правого бока и начисто лишил ее заднего моста, который насквозь пробил дверь. Сам я от столкновения едва не перелетел через руль: он больно ударил меня по грудной клетке и выбил из легких весь воздух. Я откинулся на спинку сиденья и разинул рот, точно выброшенная на берег рыба.

Ли забилась в дальний угол и крепко обхватила лицо ладонями, отчего оно превратилось в маску ведьмы с раскрытым ртом.