Кристина

Кристина не заглохла.

Она медленно потащилась к Ли, как зверь с перебитыми задними лапами. На ходу она регенерировала, восставала из мертвых: сама собой надулась одна покрышка, смятая радиоантенна с громким серебристым «дзынь!» выпрямилась и гордо встала над искалеченным задом.

– Умри! – заорал я на нее. Я плакал, грудь тяжело вздымалась, левая нога полностью отказала. Я схватил ее обеими руками и обрушил на педаль сцепления. Перед глазами все помутилось, посерело от раскаленной боли. Я практически чувствовал, как скрежещут внутри обломки кости.

Я врубил первую передачу и вдруг услышал голос Лебэя – в первый и последний раз. Высокий, пронзительный, полный неистощимой ярости:

– Ах ты, ГОВНЮК! Сдохни, вонючий ГОВНЮК! ПОШЕЛ В ЖОПУ!

– А не надо было лезть к моему другу! – хотел крикнуть я в ответ, но с губ сорвался лишь сдавленный, вымученный стон.

Я ударил Кристину прямо в зад: он смялся гармошкой, раздавив бензобак. Над кузовом взлетел желтый язык пламени. Я прикрыл лицо руками, но пламя тут же погасло. Кристина стояла у стены, будто жертва гонок на выживание. Ее двигатель из последних сил взревел, громко выстрелил и заглох.

Наступила тишина, нарушаемая лишь басовым гудением мотора Петунии.

Ли побежала ко мне, рыдая, вновь и вновь выкрикивая мое имя. Я вдруг некстати осознал, что рука у меня до сих пор повязана ее розовым нейлоновым шарфиком.

Я посмотрел на него, и мир опять посерел.

Я успел ощутить на себе ее руки, а потом окончательно ушел в темноту.

Минут через пятнадцать я очнулся, ощутив на лице приятную влажную прохладу. Ли стояла на подножке со стороны водителя и протирала мне лицо мокрой тряпкой. Я поймал тряпку губами, пососал и тут же сплюнул – от нее несло машинным маслом.

– Не волнуйся, Деннис, – сказала она. – Я выбежала на улицу… остановила снегоуборочную машину… Водитель, наверное, со страху лет на десять постарел… столько кровищи… он сказал… «скорая»… он вызовет «скорую»… Деннис, ты цел?

– А ты как думаешь? – выдавил я.

– Нет! – произнесла Ли и расплакалась.

– Тогда… – я проглотил сухой ком в горле, – …не задавай глупых вопросов. Люблю тебя.

Она неуклюже меня обняла.

– Он сказал, что и полицию вызовет.

Я почти ее не услышал. Мой взгляд был прикован к безмолвной искореженной груде металлолома – останкам Кристины. Так посмотришь – даже не поймешь, что когда-то это была машина. Но почему она не сгорела? Один из колесных дисков лежал на земле, точно помятая «блошка» из настольной игры.

– Давно ты тормознула машину? – прохрипел я.

– Минут пять назад. Потом взяла тряпку и намочила ее вон в том ведре. Деннис… слава богу, все закончилось!

Чпок! Чпок! Чпок!

Я все еще смотрел на помятый диск.

Вмятины выпрямлялись сами собой.

Вдруг диск поднялся, встал на обод и, подобно огромной монете, покатился к машине.

Ли тоже это увидела. Она замерла на месте. Глаза распахнулись и полезли из орбит. Губы сложились в беззвучном «Нет!».

– Давай ко мне, – тихо проговорил я, словно боялся, что Кристина нас услышит. Впрочем, как знать? Может, она действительно слышала. – Залезай с той стороны. Будешь давить на газ, а я – правой ногой на сцепление.

– Нет… – прошипела Ли, отрывисто и часто дыша. – Нет… нет…

Груда металлолома задрожала. Ничего страшнее я в жизни не видел. Она дрожала вся, целиком, точно зверь… приходящий в сознание. Слышался металлический перестук деталей, поперечные тяги гремели в креплениях. На моих глазах валявшийся на полу погнутый шплинт покатился к груде железа и исчез в ее глубине.

– Забирайся, – сказал я.

– Деннис, я не могу. – Губы Ли задрожали. – Я… больше… не могу… там труп… отец Арни… Пожалуйста, я больше не могу…

– Ты должна взять себя в руки.

Она посмотрела на меня, затем – снова на непристойно трясущуюся тушу этой старой шлюхи, которую поделили между собой Лебэй и Арни, затем на капот Петунии. Вдруг кусок хромированного металла пронесся мимо нее и глубоко оцарапал ей ногу. Она закричала и бегом бросилась на свое место, забралась в кабину и села рядом со мной.

– Что… что мне делать?

Я схватился за крышу, наполовину свесился из кабины и выжал сцепление правой ногой. Двигатель Петунии все еще работал.

– Просто жми на газ и не отпускай, что бы ни случилось.

Держась левой рукой за крышу, а правой крутя руль, я отпустил сцепление и покатил вперед, прямо на груду железа. Смял ее, разбросал… и словно бы услышал еще один яростный вопль.

Ли прижала руки к ушам.

– Я не могу, Деннис, я не могу! Она… она кричит!

– Ты должна, Ли.

Ее нога сползла с педали газа; издалека донесся вой полицейских сирен. Я схватил Ли за плечо… и ногу пронзила тошнотворная боль.

– Ли, ничего не изменилось. Ты должна.

– Она на меня орет!

– Время на исходе, мы должны покончить с этой тварью. Осталось совсем чуть-чуть.

– Хорошо… я попробую… – прошептала Ли и вновь наступила на педаль газа.

Я сдал назад. Петуния откатилась футов на двадцать, я выжал сцепление, врубил первую передачу… и вдруг Ли закричала:

– Нет, нет! Смотри!