Кристина

— Это не правда! Ты предвзято ко мне относишься из-за Матвея!

— Да я не знаю, как не убил тебя тогда из-за Матвея! — в тоне Луки звучало искреннее презрение и злоба, но потом он вдруг захрипел от волнения. — Видела бы ты его тогда в этом их изоляторе! Тощий длинноволосый богатенький смазливый мальчик. Он говорил, что наголо пробовал бриться. Думал, поможет…

Лариса поморщилась.

— Не надо мне это рассказывать…

— Что, неприятно слушать? — с отвращением прошипел Лука. — Даже навещать его не приходила!

— Почему ты тогда ничего не рассказал ни мне, ни отцу?! — вскипела она так, будто нашла еще один аргумент в свою защиту.

— Потому что он умолял этого не делать. Не хотел, чтобы кто-то знал. Винил себя. А я… я был дураком!

Лариса нахмурилась и надулась.

— Теперь ведь все равно ничего не изменишь… — она бросила на него короткий опасливый взгляд. В такие моменты она напоминала Луке хищного и хитрого зверька — крысу, быть может.

— Да уж… — Лука остервенело сунул руки в карманы и отвернулся к окну.

— Но… но это же не означает, что наша сделка отменится? — со слабой надеждой в голосе промямлила она, беспокойно заерзав на стуле.

— Не значит. Я перечислю тебе эту сумму, но надеюсь, что после этого ты исчезнешь из нашей жизни навсегда. Впредь я даже слышать больше не хочу, что ты в чем-то нуждаешься. И только попробуй что-нибудь ляпнуть Матвею — я тебя лично придушу. У тебя есть новая семья. Вот и занимайся ею.

— Послушай… — вдруг словно подхватила его мысль Лариса, — эта девочка… Кристина… Она очень миленькая, правда?

— Я не знаю. Наверное, — раздраженно бросил Лука.

— Но ты разве… не задумывался о женитьбе? Твой возраст…

— Да какое твое дело?! — взбесился Лука вдруг.

— Послушай меня… Она воспитанная, доверчивая, послушная — тебе именно такая нужна. А ее отец…

— Думаешь, я когда-нибудь поверю в твои добрые намерения? Сначала ты ее для Матвея, видимо, присмотрела… я так понимаю, чтобы потом окончательно от него избавиться, натравив на него ее папашу. Представляю, на что бы пошел ее отец. Он в ней души не чает, считает ее полнейшим ребенком — это сразу видно.

— Что за глупости, Лука! Как ты мог такое подумать обо мне?! Мне просто сначала показалось, что они больше подойдут друг другу по возрасту. Ей ведь скоро будет девятнадцать. Кажется, в сентябре. Но он безнадежен. Просто безнадежен!

Кристина стояла, вся пылая от стыда и шока. Она впервые подслушивала чужой конфиденциальный разговор, мало того — разговор, касающийся ее! И она не знала даже, что конкретно сейчас испытывает… Матвея насиловали в детстве…?! Лариса советует ее Луке в качестве жены!.. Но Лука… Кристина с внутренним содроганием вспомнила о проведенной вместе два дня назад ночи. Каким ненасытным, жадным, безжалостным он был… Как брал ее раз за разом, не слушая ее жалкий лепет о том, что она устала и ей больно. А потом он уснул, и она не смела шевельнуться в его объятьях, чтобы не разбудить. До этого, когда он впал в легкую дрему, она любовалась его лицом не в состоянии уснуть от эмоционального перевозбуждения. Он вдруг лениво приоткрыл глаза и сонно сказал:

— Не смотри на меня так. Я не достоин такого взгляда.

Кристина опустила глаза.

— Зачем ты так говоришь?

— Кристина… Ты же понимаешь, что это все ничего не значит? Не хмурь брови… Я еще ни одну девушку не сделал счастливой…

После этих предательских гадких слов она молча отвернулась и беззвучно заплакала, а он сначала свел ее с ума умелыми ласками, заставив ее умолять дать ей кончить, а потом снова трахнул как какую-нибудь последнюю уличную девку. И его глаза, его дикие глаза голодного хищника, который насквозь видит плотскую природу своей жертвы, изводили ее своим упоительно уничижительным взглядом, превращая ее в ничто, в его жалкую игрушку. И кажется… кажется, все это ей нравилось, принося упоительное, головокружительное чувство его полной власти над нею.

Стоя за вазой с огромной развесистой пальмой в небольшом холле рядом с кухней, Кристина всего на пару секунд погрузилась в эти воспоминания и упустила тот момент, когда ей следовало бы уйти со своего постыдного шпионского поста. Из кухни вдруг донеслись резкие голоса, дверь распахнулась, и ей навстречу вылетел Лука, словно демон из ада, — его темно-карие, почти черные глаза сверкали раскаленными угольками из-под презрительно приопущенных ресниц. Между красивыми тонкими черными бровями пролегала глубокая складка. Губы плотно сжаты, челюсти напряжены. Одна рука сунута в карман узких классических брюк, слегка оттопыривая край элегантного пиджака. Другой рукой он со всего маху толкнул дверь, яростно грохнувшую за его спиной.

— Какого… черта… — медленно сцедил он, подойдя к Кристине, больно ухватив ее за предплечье и спешно выводя в другую комнату. Он бросил короткий взгляд назад через плечо, проверяя, не идет ли за ними мать.