Кристина

— Лука… Лука, извини! — пробормотала девушка, безвольно следуя за ним, словно провинившаяся собачка на привязи. Он затащил ее в какую-то маленькую комнатку на другом конце дома, очевидно, предназначенную для уединенного отдыха и напоминающую небольшой кабинет. В двери щелкнул замок.

— Лука! Отпусти! Мне так больно! Я же ничего такого не сделала! Я там случайно оказалась! — испуганно зашептала дрожащая Кристина.

Лука выпустил девушку и грозно встал перед ней, уперев руки в узкие бедра.

— Что ты слышала? — гневно прорычал он, не сводя глаз с ее побледневшего лица.

— Я… я слышала про Матвея… и про… про вашу сделку с мамой… Прости… Это вышло не нарочно… Я шла за соком на кухню… Я никому не скажу…

Глядя на ее трепещущие пухленькие губки, которые она постоянно облизывала от волнения, на ее порхающие ресницы, на быстро вздымающиеся под легкой свободной рубашкой груди, на эффектно обтянутые классическими голубыми джинсами округлые бедра и стройные ножки, Лука невольно смягчился, и его рта коснулась легкая усмешка.

— Что ж… Добро пожаловать в мир зловещих тайн нашего семейства, — медленно приближаясь к отступающей девушке, с торжественной прохладцей вымолвил Лука. — Попалась! — уже более нежно прошептал он, загнав ее в угол.

Он стоял в шаге от нее, а Кристина уперлась ягодицами в комод и, чтобы не упасть, ухватилась за край его столешницы руками. Всякий раз, как она видела его в костюме, таким строгим и безукоризненно элегантным, колени ее в миг ослабевали, а сознание отключалось, уступая место безудержным порывам подсознательного. Она трепетала перед ним, восхищалась им, боялась его непредсказуемости и необузданной похоти, а он явно видел ее насквозь и торжествовал.

— Спусти джинсы и трусы, — потребовал он вдруг будничным тоном, словно отдавал приказ подчиненной. Лука видел, как она сглотнула и в замешательстве мотнула своей прелестной головкой. Выбившиеся из ее прически тонкие, слегка завивающиеся пряди колыхнулись, коснувшись нежных розовых щечек и белой шейки.

— Ты же только что говорил маме, что… Твоя мама… Она… — залепетала Кристина срывающимся голосом, в панике припоминая, что папы сейчас нет дома, потому что он уехал на встречу с каким-то сослуживцем, давно переехавшим в Петербург.

— Может, ты не все слышала или не все поняла, но я тоже знаю парочку ее не слишком лестных тайн, да и вообще вся сущность ее личности могла бы стать неприятным сюрпризом для твоего отца. Не думаешь?

— Я… я не знаю… Наверное…

— Так вот делай, что я говорю, лапочка. Подслушивать разговоры старших — это крайне неприличный поступок для порядочной девочки, особенно в моем доме. Боюсь, тебе придется за него поплатиться, — он приподнял вверх одну бровь, как бы поощряя ее к действиям, а на его сочно-алых сладострастных губах заиграла недобрая улыбочка.

Кристина опустила голову, чувствуя себя совершенно беспомощной. Ну чего ей стоило его ослушаться и даже закричать или убежать? Ведь не позволила бы Лариса своему сыну взять и изнасиловать ее в их доме… Подчиняться ему было вовсе не обязательно… Тем не менее, она дрожащими руками расстегнула брюки, чувствуя на себе его пылающий взгляд. Глядя на свой обнажившийся плоский белый животик, она, словно под гипнозом, спустила брюки с бедер чуть ниже ягодиц. Между ног у нее все предательски горело, точно также горели лицо и уши. На ней сейчас оказались простые хлопковые голубые трусики с тонкой каемочкой вдоль линии бедер и с маленьким бантиком посередине. Она поспешно спустила и их, так и не поднимая глаз.

Держась от нее на небольшом расстоянии, Лука пальцами одной руки приподнял ее подбородок, нежно погладил, тронул губки, заглядывая в лицо, а пальцами другой руки провел по ее голенькому лобку. От его прикосновений к ее чувствительной коже, ее ротик нервно вздрогнул. Он приподнял край тонкой хлопковой рубашки, щекоча ее животик. Кристина судорожно вздохнула и метнула на его четко очерченный вызывающе красивый рот короткий пламенный взгляд.

— Повернись ко мне спиной, — приказали его губы.

Он медленно отступил на шаг. Девушка повиновалась, тут же услышав за спиной легкое звяканье пряжки. Все внутри нее сжалось от предвкушения. Когда она ощутила его теплую ладонь на своей попке, ласково поглаживающую чувствительную шелковистую кожу, она невольно прогнулась в пояснице в ожидании новых более откровенных прикосновений. Но Лука снова отступил и вдруг вместо того, чего она так ждала, по ее доверчиво выставленным ягодицам прошелся острый как бритва и обжигающий удар узкого кожаного ремня. Девушка глухо всхлипнула, все же успев сдержаться, чтобы не закричать. Она резко обернулась, придерживаясь за комод, но по ее выставленному бедру снова пришелся жестокий удар. Она схватилась за ушибленное место одной рукой и, выставив вперед другую, отскочила в сторону.

Лука стоял перед ней, такой же безупречный и надменный, крепко сжимая в правой руке черный блестящий ремень, только что вынутый из брюк. Костяшки его пальцев побелели от напряжения, а глаза смотрели со звериной кровожадностью и неприкрытой похотью.