Критическая точка

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ: САЛАМАНДРА — III

Сцена третья: Апофеоз!

(Третье кольцо: а у кольца начала нет,

ну, а на нет

и суда нет!)

— Встать, суд идет!!!

— Маска, маска! Я тебя знаю! — радостно воскликнул Сидоров решительно срывая маску с лица Обобщенного Друга.

— Еще бы, — тихо и печально сказал Обобщенный Друг, устало проводя ладонью по небритой физиономии Сидорова. — Ведь меня зовут — Сидоров.

— Кто тебя зовет, Сидоров, кому ты нужен? — зло выкрикнул Сидоров Сидорову, отталкивая руку.

— Ну-ну, Сидоров, не хандри!

— Я не нуждаюсь в жалости!!!

— А в чем ты нуждаешься, в колбасе? В хлебе и зрелищах?!!

— Ни в чем не нуждаюсь. Я самозамкнутая система! Безотходная! Мне никто не нужен! Я ничего не хочу! Я сам по себе! Я — ОДИН!!! И я счастлив, что я наконец один, и меня все оставили в покое!

— А я?

— И ты отвяжись!

— Ты просто устал…

— Я не просто устал, я бесконечно устал, я фантастически, я позорно, я не пером описать, ни словами изгадить, как устал. У меня голова устала думать, а шея устала таскать на себе эту голову, вместе со всем обыденно обязательным набором масок, самого широкого профиля и анфаса. У меня устало лицо под масками, настолько устало, что под последней маской самого лица — давно уже нет! У меня устала душа — устала то раскрываться, принимая кого-нибудь, то съеживаться, когда туда норовят плюнуть. У меня устало все мое естество… от всей этой вашей, так называемой, реальности!!!

— А ты Сидоров, чем даром языком полоскать по ветру, МИГНИ!

— И мигну!

— Сидоров, ты знаешь, у меня просто мороз по коже… Наверное съел что-нибудь?!

— Издеваешься?

— Куда уж нам уж, тут бы хоть бы…

— Ах так?!!

— Давай Сидоров, мигай родимый, а там мы еще поглядим какая у кого реальность, и кто из нас мнимый, а кто — живее всех живых.

— МИГАЮ!!!

— Мигай мигом… Только Христом богом молю тебя, Сидоров: не оглядывайся!

— Мига…

Занавес и Сидоров возвращаются на исходные позиции.

7. ПОЗИЦИЯ СИДОРОВА

«Плюнуть бы на все с самой высокой (можно даже Пизанской) башни, а потом не спеша спуститься вниз и посмотреть, что из всего этого получилось…»

«Большинство из нас всю жизнь ищет свою звезду, и некоторые таки находят, но только единицы понимают, что почти все эти звезды — всего лишь звездочки и кресты на памятниках благополучно почившим иллюзиям.»

Из записных книжек Сидорова

Сидоров стоял в шестой позиции, без шеста, но ощущая себя шестеркой. Осенний ветер шелестел опавшими листьями и дул Сидорову против шерсти. Одним словом шустро шерстил шершавым языком шевелюру Сидорова. Хотя, конечно на самом деле, это целых (каких же еще? надкушенных, что ли?) шесть слов.

В общем стоял сплошной шальной шикарный шорох.

«Господи, ну и примерещится же такое, — подумал Сидоров и тряхнул головой, как почуявший волю застоявшийся арабский скаковой жеребец, обозревающий необозримые просторы с порога родной и уютной конюшни.

Жизнеутверждающе заржав но, одновременно саркастически хмыкнув, Сидоров сделал шаг и вдруг, не довершив начатое движение застыл в нелепой позе, словно внезапно обнаруживший некоторую неадекватность в собственном туалете стопроцентный импортный джентльмен (полное отсутствие штанов, как для тех, кто может не корректно истолковать вышеприведенное сравнение).

Сидоров затравленно покрутил экзотически всклокоченной головой, пытаясь одновременно по-черепашьи втянуть ее в плечи.

— Над кем смеетесь?!! — хрипло «каркнул» Сидоров, стараясь особенно не прислушиваться к ответу…

А Город собственно и не собирался отвечать, да и вопрос, честно говоря, был скорее риторический, в порядке, так сказать, тренинга акустических средств коммуникации.

К тому же, похоже, что Город был пуст, словно бездарно проведенный субботний вечер, что однако скрадывалось тем, что каждое окно в каждом доме, каждая витрина, каждая дверь — были зеркальными.

А из каждого зеркала на Сидорова смотрел какой-нибудь меленький, серенький, плохонький, чахленький «сидоров».

Но сидоровы были столь обильны, а по сему — доминирующи, что Внезеркальный Сидоров еще сильнее втянул голову в плечи и сгорбился.

«Нет! Я не хочу! Я не хочу быть сидоровым!!!»

— Я — Орфей! Вы слышите мой голос?! Это МОЙ голос!!! Я ОРФЕЙ, варвары!!! ОРФЕЙ!!!

— НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ, ОРФЕЙ!!!

Сидоров стремительно встал посреди пустынной улицы на колени.

Сотни сидоровых зеркально отразили коленопреклоненного Сидорова.

«Ну, нет, дудки!» — Сидоров попытался подняться, споткнулся и упал широко раскинув руки лицом прямо на мостовую.

И тысячи сидоровых крестообразно распластались в своих крохотных убогих зеркальных обителях.

— Нет! — прохрипел Сидоров, спиной ощущая бесконечное клонирование своих самых потаенных мыслей и чаяний. — Нет!!! НЕТ…