Почему мы так себя ведем и почему это важно? Часто мы считаем мир более упорядоченным и последовательным, чем он есть в реальности, – вотчиной однозначных причин и закономерных событий, где на человека можно возложить прямую ответственность за каждое его действие. Рассмотрите следующие рассуждения. Какое из них вы считаете более убедительным? А какому вы бы охотнее поверили, если бы отвечали за предмет обсуждения – пенитенциарную систему?
Мы убеждены, что страдания заключенных объясняются действиями ничтожного меньшинства охранников, психологически не соответствующих своей должности и злоупотребляющих данной им властью. Значительно более строгое психологическое тестирование и профотбор предотвратят повторение этих событий.
Мы убеждены, что страдания заключенных объясняются ситуацией, постепенно приводящей к расчеловечиванию узников и позволяющей охранникам произвольно и зачастую бесконтрольно проявлять власть над ними. Только принципиальное изменение самой системы предотвратит повторение этих событий.
Одна из самых серьезных проблем преодоления фундаментальной ошибки атрибуции (и одна из причин, по которым мы не всегда заинтересованы в том, чтобы ее устранять) связана с ситуациями, когда обстоятельства вынуждают обычных людей совершать противоестественные, садистские, антигуманные поступки. Это не значит, что от личности вообще ничего не зависит, но ее роль бывает значительно более скромной, чем нам хотелось бы. Дэвид Макрэйни превосходно описал эту проблему в книге «Психология глупостей»[63]
(см. список литературы, рекомендованной для дальнейшего изучения). Как бы соблазнительно ни было заклеймить людей дурных, слабых или глупых – в отличие от нас, факт остается фактом: когда дело касается нашей собственной жизни и поступков, мы оказываемся гораздо менее независимыми и мудрыми, чем привыкли считать.Философы Томас Нагель и Бернард Уильямс подобрали данному явлению очень точное название – моральная удача
{193}. Этот термин подчеркивает весьма любопытный факт: мы часто выносим суровый нравственный приговор человеку за нечто, ему неподвластное, в то же время соглашаясь с мыслью, что ответственность возможна только за то, что ты контролируешь[64]. Например, как вы оцениваете мои действия в данной ситуации?Я ехал по мокрой дороге, незначительно превысив установленный предел скорости, точно так же, как и все вокруг. На краю шоссе скопилась лужа, колесо моего автомобиля въехало в нее под самым неудачным углом, и я на высокой скорости врезался в малолитражку, водитель которой погиб.
Многие скажут, что я виновен в ужасной аварии и должен понести наказание. Это, пожалуй, справедливо. Но как же остальные водители, ехавшие по этой же самой дороге с той же скоростью, что и я? Справедливо ли сурово наказывать меня за то, что могло случиться с любым другим, окажись он столь же невезучим? Разве не следует всех оценивать одинаково, поскольку все ехали с одной скоростью? Опять-таки, насколько свободен был каждый из автомобилистов в выборе скорости, отличной от той, с которой двигалась вся трасса?
Подобными вопросами можно задаваться бесконечно (многие философы так и делают). Стоит только задуматься о том, за что можно и за что нельзя возлагать на людей ответственность, как понятия «удача» и «обстоятельства» сразу становятся пугающе значимыми. Должны ли поступки того, кто с рождения видел только нищету и жестокость, оцениваться по тем же критериям, что и действия выходца из богатой, благополучной, привилегированной семьи, где его неизменно окружали заботой? Следует ли оценивать людей по конечным результатам их действий или по намерениям?
На эти вопросы нет простых ответов. Однако из следующего раздела этой главы вы узнаете, что оценка исключительно по результатам – путь к ложному пониманию мира.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ.
Можете ли вы привести пример фундаментальной ошибки атрибуции из собственной жизни? Есть ли нечто, над чем вы имеете лишь иллюзорный контроль?Недооценка значимости событий, которые так и не произошли