Однако, как и в случае внедрения любой новой технологии, здесь возникает немало проблем. Хотя социальные сети сегодня активно используются людьми обоего пола и все более широкого возрастного диапазона, важно обнаружить и исследовать ограничения данной технологии при установлении коммуникации с уязвимыми категориями населения, с представителями групп риска. Ведь как пострадавшие, так и спасатели далеко не всегда имеют доступ к социальным медиа.
Более того, не всегда возможно узнать, являются ли в действительности пользователи социальных медиа теми, за кого себя выдают, а также проверить, насколько точна сообщаемая ими информация. Хотя широко распространяемые ложные сообщения зачастую быстро корректируются другими пользователями, нередко бывает трудно отделить реальные сообщения об угрозе общественному здоровью от случайного или намеренного обмана.
Глубокого осмысления требует также вопрос о защите права на частную жизнь и о том, кто и с какой целью должен заниматься мониторингом данных из социальных медиа.
Настало время применять эти инновационные технологии, попутно разрабатывая обоснованные параметры их эффективности, а также отслеживая точность и актуальность предоставляемой ими информации. Социальные медиа способны оказать очень большую помощь в чрезвычайных ситуациях, существенно расширив возможности системы по оказанию неотложной помощи на всех этапах ее функционирования.
Теперь обратимся к таблице. Графу «Выходные данные» я уже заполнил сам, а вы сделайте все остальное.
Если вы написали слишком много, вспомните о важности избирательного подхода. Незачем переписывать б
В статье утверждается, что социальные медиа имеют большой потенциал усиления системы охраны общественного здоровья в чрезвычайных ситуациях по трем основным направлениям: готовность к бедствиям, оперативность реагирования и способность помочь пострадавшим восстановиться после катастрофы.
В выводе вносится предложение начать пользоваться социальными медиа в этих целях, попутно разрабатывая обоснованные показатели их эффективности и точности. Вывод подкрепляется рядом независимых предпосылок: 1) социальные сети можно использовать в профилактических целях; 2) информацию о загруженности медицинских учреждений можно отслеживать в режиме реального времени и оперативно распространять; 3) сами граждане благодаря социальным медиа способны стать активными участниками сети реагирования на чрезвычайную ситуацию; 4) пострадавшие в результате бедствий могут быстро находить возможности для удовлетворения своих нужд с помощью социальных медиа.
Это важные потенциальные выгоды. В статье рассматриваются также и потенциальные проблемы: 1) вероятное отсутствие доступа к социальным медиа, особенно у представителей групп риска; 2) ненадежность информации, почерпнутой из социальных медиа; 3) вопросы обеспечения права на частную жизнь; 4) вопрос о том, кто и с какой целью должен заниматься мониторингом социальных СМИ.
В качестве свидетельств в статье приводятся: аномальная жара в Чикаго в 1995 г., унесшая жизни нескольких сотен человек; массовое убийство в Виргинском политехническом институте в 2007 г., когда студенты выкладывали обновления в Facebook; использование платформы Ushahidi для направления волонтеров в регионы, пострадавшие от землетрясения на Гаити в 2010 г.
Это одиночные примеры, и, как признают сами авторы, существует необходимость в обоснованных показателях эффективности. Важно отметить, что эта статья написана в 2011 г., а следовательно, не может считаться достаточно актуальной в такой теме, как новые технологии и социальные медиа. Интересно познакомиться с анализом литературы того периода относительно вероятной способности социальных СМИ повысить готовность общества и профессионалов к действиям в чрезвычайных ситуациях. Однако за минувшее время научная мысль в этой области значительно эволюционировала, равно как сами информационные технологии и их пользователи.