Критик как художник

Страховые общества, подозревая истинные обстоятельства дела, отказались уплатить премию под предлогом несоблюдения технических формальностей и невзноса процентов. Тогда отравитель с удивительной смелостью предъявил иск в суд к страховому обществу «Imperial», предварительно заручившись соглашением, что решение суда в этом деле будет относиться также и к остальным страховым обществам, к которым он предъявлял претензии. Дело это, однако, откладывалось и тянулось пять лет, а затем оно было решено в пользу общества. Судьей по этому делу был лорд Абинджер. Поверенными Уэйнрайта были мистер Эрль и сэр Вильям Фоллерт, а стряпчий по делам казны и сэр Фредрик Поллок выступали со стороны ответчика. К несчастью для истца, он не имел возможности присутствовать ни на одном из заседаний суда. Отказ страховых обществ уплатить ему 18 000 фунтов стерлингов поставил Уэйнрайта в очень затруднительное положение. И действительно, несколько месяцев спустя после убийства Элен Аберкромби он был арестован за долги на улицах Лондона в то время, когда пел серенаду хорошенькой дочери одного из своих друзей. Впрочем, из этого затруднения он благополучно вышел; но вскоре после этого он решил, что лучше уехать из Англии и не возвращаться до тех пор, пока не удастся прийти к какому-нибудь соглашению со своими кредиторами. И он отправился в Булонь к отцу вышеупомянутой молодой девушки; в то время как он гостил у своего друга, он уговорил его застраховать свою жизнь в 3000 фунтов стерлингов в обществе «Пеликан». Как только были выполнены все формальности и полис получен, он подсыпал ему несколько крупинок стрихнина в кофе, когда они сидели вдвоем как-то вечером после ужина. Это преступление не дало ему никакой материальной выгоды. Он просто хотел отомстить первому страховому обществу, отказавшемуся уплатить ему цену его преступления. Его друг умер на другой день у него на глазах; после этого он тотчас же покинул Булонь и отправился в Бретань, чтобы писать там этюды с самых живописных уголков. Некоторое время он гостил у одного старого француза, владельца прекрасной виллы в окрестностях Сент-Омера. Отсюда он направился в Париж, где и провел несколько лет, живя в роскоши, как говорят одни; другие уверяют, что он «бродил с ядом в кармане и наводил ужас на всех, кто его знал». В 1837 году он тайно вернулся в Англию. Он поддался какому-то странному, непреодолимому влечению и последовал за женщиной, которую любил.

Был июнь месяц; он остановился в одной гостинице в Ковент-Гардене. Его гостиная находилась в нижнем этаже, и он был настолько осторожен, что всегда спускал шторы, чтобы его как-нибудь не увидали. За тринадцать лет до этого, в то время когда он составлял свою прекрасную коллекцию майолик и «Марк-Антониев», он подделал подписи своих опекунов на доверенности, чтобы завладеть известной суммой денег, завещанной ему матерью и которую он при заключении брачного договора записал на имя своей жены. Он знал, что подлог этот был обнаружен и что, вернувшись в Англию, он рискует своей жизнью. И все-таки он вернулся. Есть ли тут чему удивляться? Говорят, что женщина, которую он любил, была очень хороша собой. К тому же она не любила его.

Его открыли благодаря чистой случайности. Шум на улице привлек его внимание. Поддаваясь художественному интересу, с которым он следил за современной жизнью, он на мгновение отдернул занавеску. На улице кто-то крикнул: «Это Уэйнрайт, подделыватель подписей». То был голос Форрестера, полицейского офицера из суда.

5 июня он предстал перед судом в Ольд-Бэйли. В газете «Times» был напечатан следующий отчет о заседании суда:

«Перед судьями Воганом и бароном Альдерсоном предстал Томас Гриффитс Уэйнрайт, 42 лет, джентльмен по внешности, с усами, обвиняемый в подделке и предъявлении фальшивой доверенности на сумму 2259 фунтов стерлингов с намерением обмануть директора и товарищество Английского банка.

К подсудимому было предъявлено обвинение по пяти пунктам, в которых он на допросе, произведенном утром судебным приставом Арабином, не признал себя виновным. Представ, однако, перед судьями, он попросил разрешения взять обратно первое показание и признал себя виновным по двум пунктам обвинения, не носившим уголовного характера.

Поверенный банка, указав на то, что к подсудимому было предъявлено еще три обвинения, заявил, что банк не желает пролития крови. После этого в протокол было занесено, что подсудимый признает себя виновным в двух менее тяжких преступлениях, и судья приговорил обвиняемого к пожизненной ссылке».