Кризис

Для успокоения населения в ход пускались любые средства: торжественно, на глазах многотысячной толпы, Ло отправил в Луизиану пароход с 6 тысячами золотоискателей на борту. (Уже потом выяснится, что золотоискателей наловили в самых злачных притонах Парижа, отмыли, почистили и выдали блестящие кирки. Лишь незначительная часть из них сдуру уплыла в Америку; большинство же — моментально пропило новую одежду вместе с инструментами.)

Но и эти усилия были тщетны. Все большее число французов судорожно пытались избавиться от акций и ассигнаций и запастись холодным металлом, или, на худой конец, драгоценностями. Именно тогда и появилось во французском языке хорошо нам знакомое словечко «ажиотаж» — от итальянского l’aggio; в переводе — превышение рыночной котировки акций над номиналом.

И в конечном счете случилось то, что обязано было случиться — пирамида рухнула. 27 мая 1720 года размен бумажных банкнот был остановлен. Банкноты (а их напечатали уже на 2,5 миллиар-

да) власти принялись изымать из оборота, возвращая наивным согражданам всего лишь четверть номинала.

Однако и за эти крохи требовалось побороться; в банках творилась форменная ходынка. Люди занимали очередь за сутки вперед. В Париже начались погромы и беспорядки.

«Франция пришла в великую скудость, — доносил летом того года русский агент в Париже Алексей Юров, — понеже ни у кого денег нет ничево, а ходят только билеты банковые, которых в коммерцию нихто не берет, отчего много помирало з голоду. А в банке не платят больше десяти гульденов, а ныне и ничего не дают. Но когда платили оные по десяти гульденов [за] билеты, тогда множество великое приходило народу, и от тесноты и от жажды великой, чтоб иметь деньги, нахаживали мертвых человек по 30 и по 40 в день в банке…»

Джон Ло тайно, по-воровски бежал из Франции. Это было максимумом, что мог сделать для него друг-регент. Все его имущество было конфисковано, а родной брат-компаньон отправлен в Бастилию. На долгие годы вперед Франция вновь погрузилась в пучину нищеты.

Ло, он же Жасминный Джон, прожил еще 9 лет, кочуя по разным странам и бегая от кредиторов. О повторении финансовой своей виктории он более никогда не помышлял, зарабатывая на жизнь, как и в прежние времена, игрой. В 1729 году он умер в Венеции в безвестности и нищете. Но дело Джона Ло надолго пережило его самого…

Дело Ло живет. И побеждает?

Совсем недавно британская газета «Гардиан» опубликовала список 25 главных виновников мирового кризиса. В этом своеобразном «хит-параде» есть имена и президентов, и банкиров, и финансовых авантюристов. Но пальма первенства единодушно присуждена бывшему руководителю Федеральной резервной системы США Алану Гринспену.

Гринспен Алан (р. 1926) — председатель Федеральной резервной системы США (1987–2006), один из самых влиятельных мировых финансистов. Интерес к экономике пробудился у него еще в раннем детстве под воздействием отца — биржевого брокера. В 5 лет Гринспен легко складывал трехзначные цифры в уме. В девять — прочитал написанную отцом книгу «Впереди — выход из кризиса». Откуда Гринспену-старшему было знать, что через семь десятков лет Америку захлестнет новый кризис, и одним из виновников оного станет его собственный сын

Для Америки — Гринспен фигура почти мистическая. Без малого три десятка лет он возглавлял ФРС, пережив четырех президентов. До этого — руководил президентским Советом экономических консультантов. По степени влияния в экономической сфере не имел себе равных.

(Когда в 2006-м он ушел на покой, президент Буш, на вопрос, что предпримет он в случае какого-либо катаклизма, ответствовал: «Немедленно свяжусь с Аланом Гринспеном».)

Два последних десятилетия почти официально именовались «эрой Гринспена», считалось, что именно стараниями главы ФРС в Америке случился самый продолжительный в ее истории рост экономики.

Но, как известно, единственно верным мерилом может быть только время.

И сегодня Гринспена клеймят позором ровно за то, за что вчера еще пели осанны. Именно «лучший глава ФРС XX века» раздул безразмерные пузыри ипотеки и деривативов; и именно они, оглушительно лопнув, привели к мировому кризису.

Если о пузыре ипотеки мы уже упоминали, то о деривативах — любимом детище Алана Гринспена — надобно сказать несколько слов.

Деривативы — это вторичные ценные бумаги, попросту — акции акций. Они как бы обеспечивают то, чего нет еще в природе.

Предположим, вы решили разработать новое угольное месторождение. Но денег у вас нет.