Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

В пятницу, 13 сентября, в Копенгагене, сразу после того, как [Джонсон] вернулся в отель «Ройал» после обеда во дворце с датскими королем и королевой… как выразился Барт Макдауэлл из Associated Press, «произошла перемена личности Линдона Джонсона… большая перемена. Каким бы ни были его планы, он перечеркнул их и провел весь день взаперти в своей комнате»… поездка в Гренландию была отменена, и вице-президент вернулся в США на день раньше, чем планировал [Caro, 2013].

Что могло так шокировать опытного политика, отчетливо видевшего конец своей карьеры и пребывавшего в депрессии от невозможности его изменить? Непосредственной причиной стало начало «дела Бейкера», повлекшее за собой тюремный срок для верного секретаря Джонсона, оставшегося секретарем и у следующего лидера сенатского большинства, Майкла Мэнсфилда. 9 сентября мелкий поставщик кофе-машин подал иск на Бейкера с обвинением, что тот взял деньги за помощь в получении контракта, а вместо этого помог конкуренту. 12 сентября материал появился в The Washington Post с заголовком «Чиновник Сената упомянут в лоббистском иске». 13 сентября знакомый Джонсона позвонил ему в Копенгаген и сообщил об этой вроде бы незначительной неприятности; после чего вице-президент заперся в комнате и провел целый день в телефонных переговорах. Мы полагаем, что вы, уважаемый Читатель, уже имеете всю необходимую информацию, чтобы ответить на вопрос — что так обеспокоило Джонсона и что он пытался выяснить по телефону?

Читатель. Ну я вам не Шерлок Холмс! Хотя погодите, The Washington Post — это ведь газета Грэмов? В сентябре там уже всем заправляла Кэтрин, впоследствии «проливавшая слезы» по Джонсону? С чего это вдруг она наехала на любимого секретаря своего лучшего друга?!

Теоретик. Бинго! Джонсона шокировал вовсе не сам факт очередного иска против Бейкера (подобные проблемы тот научился разруливать еще в юношеском возрасте). Джонсон опешил, когда увидел, кто начал кампанию против Бейкера, и кинулся к телефону, чтобы понять, что происходит. Ответ, который он услышал, тоже совершенно понятен из дальнейшего поведения вице-президента: «Это не телефонный разговор».

Читатель. Однако умеете вы заинтриговать! И что же Джонсон узнал, когда вернулся в Вашингтон?

Теоретик. Скорее всего, то же самое, что сейчас узнаем и мы с вами. Бобби Бейкер, которого называли «маленьким Джонсоном» и «сто первым сенатором», был едва ли не самым важным человеком в Вашингтоне[495]. К 1960-м он перешел от сбора компромата на сенаторов к его прямой организации — приобрел ночной клуб «Кворум», располагавшийся в отеле через дорогу от офисного здания Сената[496]. В клубе сенаторов и их приближенных ублажали всеми доступными способами, включая элитных проституток. Весной 1963 года одна из них, некая Элен Ромеч, пришлась по вкусу самому Кеннеди:

Ромеч выросла в Восточной Германии… и предположительно работала секретарем у Вальтера Ульбрихта, главы ГДР, перед тем как сбежать на Запад. Темноволосая красавица, описанная как двойник Элизабет Тейлор, Ромеч была представлена Кеннеди секретарем Сената Бобби Бейкером, давно поставлявшим девушек по вызову сенаторам и правительственным чиновникам. Ромеч, по-видимому, неоднократно посещала Белый дом, где участвовала в голых вечеринках и занималась сексом с Кеннеди [Dallek, 2004, р. 636].