Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

Наряду с Dillon, Read and Company (фирма тогдашнего заместителя госсекретаря Дугласа Диллона, служившая инвестиционным банком для Чарльза Энгельхарда, крупнейшего американского алмазного и золотого магната, прототипа заклятого врага Джеймса Бонда — Голдфингера) и First National City Bank Chase был видным членом консорциума, предложившего возобновляемый кредит в размере 40 млн долларов[527] южноафриканскому режиму [Collier, 1976].

Как видите, когда речь шла о захвате международных рынков, заклятые «конкуренты» — Chase и City — действовали рука об руку. Поэтому самое время сказать несколько слов о харизматичном руководителе City Bank 1960-1970-х. Подобно Дэвиду Рокфеллеру, приглашенному в Chase в 1945-м на скромную должность, молодой Уолтер Ристон начал свою работу в City в 1946 году простым инспектором в контрольном управлении. Однако «простота» эта мало кого могла обмануть: Ристон получил должность по протекции своего отца, президента Брауновского университета[528] и хорошего друга тогдашнего вице-президента City, Рендолфа Берджесса. Поскольку в 1951 году Ристон-старший стал президентом[529] Совета по международным отношениям (сменив на этом посту самого Аллена Даллеса), можно догадаться, что Берджесс был не единственным высокопоставленным другом семьи Ристонов.

Несмотря на бунтарское поведение молодого Ристона[530], его не только не выставляли вон, но и, наоборот — продвигали на более значимые должности. В 1949-м на Ристона обратил внимание вице-президент и фактический руководитель банка Джордж Мур[531], и, подобно Макклою в отношении Дэвида Рокфеллера, выбрал на роль своего ученика и преемника. Позвонив Ристону в традиционном американском стиле — «с завтрашнего дня ты работаешь на меня», — Мур поручил ему едва ли не самое ответственное направление: работу с перспективным клиентом Аристотелем Онассисом. В ту пору Онассис еще только начинал создавать свою танкерную империю и нуждался в деньгах a City нуждался в крупных иностранных заемщиках, работавших на растущих рынках. Именно Ристон разработал сложную схему финансирования проектов Онассиса и фактически дал будущему супругу Жаклин Кеннеди «путевку в жизнь».

Практик. Видите, как медленно работают жернова истории. Возможность использовать международные операции для умножения капиталов через эмиссию появилась в 1944 году, но только в 1960-е банкиры сумели достаточно «опериться», чтобы начать резкую экспансию. До того — кто бы им позволил ворочать такими капиталами самостоятельно.

Теоретик. В 1961 году вложения, сделанные Муром в Ристона, наконец окупились. К этому времени City столкнулся с проблемой, общей для всех американских банков послевоенного времени: Regulation Q. Еще в 1933 году под впечатлением от лопнувшего банковско-биржевого пузыря рузвельтовский Конгресс принял закон, по которому крупные банки не имели права предлагать проценты по депозитам выше определенного максимума, а также платить проценты на вклады до востребования. В результате к началу 1960-х частные вкладчики несли деньги куда угодно — в страховые компании, в региональные сберегательно-кредитные товарищества, в пенсионные фонды, — но не в крупнейшие банки США.

«Мы посмотрели данные, — вспоминал Ристон, — и выяснилось, что вклады до востребования в Нью-Йорке не росли в течение 10 лет. Вам не нужно быть ракетным ученым, чтобы понять, что это путь к банкротству» [Stoller, 2019].

Читатель. И Ристон решил поменять закон?

Теоретик. О тех, кто действительно решил поменять законы, мы скажем чуть позже; полномочия самого Ристона в истеблишменте были не столь велики. Поэтому он сумел найти решение в рамках закона[532]: