Крокодил из страны Шарлотты

Таможеннику достаточно было одного взгляда, чтобы сравнить лицо на фотографии с лицом спящей и удостовериться, что здесь все в порядке, как и с медицинским свидетельством, багажа действительно никакого не оказалось, а тут еще на него наступала пылающая праведным гневом матрона. Надо сказать, пани Грущинская выглядела дамой импозантной в полном смысле этого слова. Ростом не менее метра семидесяти, весом килограммов девяносто, а главное — чем-то она до боли напоминала ему тещу, разве что была чуть помоложе. Таможенник торопливо погасил свой фонарь.

— Ну чего вы, не собираюсь я ее будить, — пошел он на попятный. — Мне только фото проверить. У нее тут, как я вижу, есть и копия свидетельства на немецком? А муж, говорите, в другом купе? Благодарю вас, спокойной ночи.

И поспешно ретировался.

Пани Грущинская аккуратно упрятала документы, пользуясь случаем, прочитала копию и польский оригинал, сочувственно вздохнула, удостоверившись, что болезнь незнакомки действительно психического свойства и осложнена частичным параличом, грустно покачала головой и обратила внимание на фамилию. Не похожа на польскую. Хансен. Алиция Хансен...

А потом она выкрикивала эту фамилию в Берлине по прибытии поезда, пытаясь разыскать мужа своей соседки. Муж от самой Варшавы ни разу не заглянул к ним в купе, но пани Грущинскую это не насторожило, и лишь к концу путешествия она встревожилась. Что ей делать, незнакомец как сквозь землю провалился. Она вышла из своего купе, пробежала по соседним, выскочила на перрон, пытаясь разглядеть в толпе почти не запомнившееся лицо. За нею носился по пятам ее супруг, озадаченный странным поведением своей половины.

— Пан Хансен! — взывала она в надежде, что пан Хансен все-таки где-то здесь, поблизости, вот только она не может его распознать. — Пан Хансен!

Наверняка пани Грущинская разнервничалась бы еще больше, знай она, что, во-первых, пан Хансен вот уже четверть века покоится на кладбище, а во-вторых — что он никогда не был мужем больной дамы, а доводился ей отцом. В полной растерянности вернулась она в купе, а тут ее ждал еще сюрприз. Место, на котором только что спала ее подопечная, пустовало. Соседка как сквозь землю провалилась.

Немного поостыв, пани Грущинская здраво рассудила, что муж больной дамы, наверно, привел с собой медсестру и вдвоем они ее забрали. Она почувствовала себя слегка обиженной, но потом решила, что попрощаться с нею ему не позволили неизбежные в таких случаях суматоха и спешка. Мысль о каком-то подвохе ей и в голову не пришла. Попросивший ее об одолжении человек выглядел вполне респектабельно, внушал даже симпатию и сочувствие...

Вот такую историю услышал и доложил по начальству один из подчиненных майора, который разыскал пани Грущинскую в Берлине, в обществе мужа и банок с вишневым конфитюром. Перед тем все усилия майора разыскать труп заканчивались впустую, а тут наконец к нему поступила информация, что гражданка Алиция Хансен отбыла за границу поездом в одном купе с гражданкой Марией Грущинской. Таинственного мужа первой гражданки разыскать не удалось, не был он опознан и по фотографии Гуннара, предъявленной на всякий случай пани Грущинской. Вот так труп Алиции исчез с горизонта во второй раз.

Отыскать врача, который выдал медицинское свидетельство, тоже не представлялось возможным, поскольку его фамилию никто не запомнил, а само свидетельство исчезло вместе с покойницей.

Меня эта история так заинтриговала, что из последних сил я постаралась сохранить здравый рассудок. Захотелось разгадать эту головоломку, и одним возникшим у меня соображением, хотя и довольно-таки абсурдным, я тут же поделилась с Дьяволом:

— Не будь Гуннар таким законопослушным, я бы предположила, что это он выкрал труп — решил забальзамировать на память. Но Гуннар непременно заручился бы разрешением властей.

— Майор человек дотошный, при его профессии полагаться на чью-то законопослушность — последнее дело, — ответил на это Дьявол. — Будь спокойна, он все проверил. Труп Алиции не прибыл в Данию ни с этим поездом, ни со всеми последующими, Гуннар же, как тебе известно, днем раньше уехал из Польши на машине Алиции. Из Свиноустья он махнул в Истад, никто его не задерживал — доверенность на машину была еще действительна.

— А каким образом труп оказался с выездным паспортом?

— Она получила его за неделю до гибели, вероятно, держала при себе. Странное дело — после ее смерти в квартире не нашли никаких документов — не только паспорта, но и водительских прав, метрики, вообще ничего.

— Погоди, а нашли там дамскую сумку — такую большую, со сломанной молнией, в черно-бежевую клетку? Любимая ее сумка, она в ней все держала.

Кстати, могу поклясться, что никогда у нее не было такого несессера, как тот, в поезде.

— Не уверен, по-моему, сумки там нет. А в чем дело?

— Ну, поручиться не могу... — в раздумье протянула я. — Насколько я знала Алицию, она вполне могла где-нибудь ее забыть. Со всеми бумагами. Где угодно: у подруги, в магазине, на лестничной площадке...