Крокодилова свадьба

— А по-моему… — начал Глиццерин, догоняя люминографа.

— Пусть по-вашему останется с вами, послушаю как-нибудь потом. Сейчас надо найти светопарат. Кстати, что могло пробить ту дыру в стене?

— Что-то мощное.

— Это очевидно, я имею в виду, что конкретно?

— Какой-нибудь голем?

— Какой дурак будет таскать с собой голема? Это же невозможно не заметить!

— Ну, все привыкли к чужим странностям, — Глиццерин вложил в голос столько интонации намека, сколько горчицы обычно льют на хот-дог, когда предварительно просишь совсем чуть-чуть — то есть так много, как только можно. Фразу буквально разрывало от намекосодержания, но Шляпс этого намека не уловил — или уловил, но проигнорировал.

— Что ж, самое время наведаться к господину Чернокнигу…

— Трить-коптить-быть! — раздалось из внутреннего кармана. Колбочка, лежащая внутри, еле-еле засветилась.

— О, — люминограф залез в карман и потряс пузырек. — А я уже совсем забыл про это. Чем быстрее найдется светопарат, тем быстрее с этим делом все станет ясно.

— Давайте мы…

— Господин Пшикс, — лицо Диафрагма превратилось в каменную картофелину. — Никаких мы, дальше я пойду один, хватит за мной бегать. Как разберусь с вором — пожалуйста, к Фиолетовой Двери можем пойти вместе. Мне, если честно, тоже не особо по себе. Но тут я справлюсь один, понятно?

Не дождавшись ответа, люминограф ушел. Пиротехник долго смотрел ему вслед, а потом решил, что пора уже вернуться к работе — тем более, скоро нужно встречаться с Октавой…

— Глиц? — раздался женский голос.

Пшикс обернулся. Дочка Крокодилы подходила к театру.

— Эээ… Октава?

— А ты разве не должен еще работать? Если интуиция меня не обманывает, не в твоем стиле заканчивать раньше.

— Да, но тут кое-что случилось, и я уже собирался возвращаться…

— Нет, если это выбивается из твоего графика, я подожду, — опешила девушка. — Просто я никогда не опаздываю. А вообще, люблю приходить заранее.

— За пару часов?

— Ну, да. Чтобы точно не опоздать. Мне подождать?

— Нет, я просто поработаю завтра больше, за сегодня.

Они сблизились и остановились в некотором недоумении.

— Эм… — протянул Пшикс, попытавшись поправить воротник. Он так и продолжил торчать. — Сейчас мы должны поцеловаться, да?

— Ну, на самом деле, скорее нет, — пальнула Октава, тут же опомнившись. — Нет, я, безусловно, не против, но, наверное, первая нормальная встреча еще не повод.

— Я бы назвал это свиданием…

— Думаю, слишком громко для первой нормальной встречи. Скорее… дай подумать… демо-свидание, да?

— Видимо, да.

— Кстати, я тут купила… — девушка полезла в сумку и вытащила булочку с корицей. — Вот, взяла больше, чем обычно. Будешь?

— Не откажусь. И куда пойдем?

— Ну, можно пройтись до мэрии… Опять же, если это соответствует твоему плану и графику.

— Да, конечно, — машинально ответил пиротехник, который никаких графиков, в отличие от Октавы, даже в мыслях никогда не составлял.

Пшикс с нескрываемым аппетитом жевал булку — потому что за полдня иногда очень полезно что-то съесть, даже если работа заставляет забыть о пищеварении, пищеварение рано или поздно само напомнит о себе.

— Ты говорил, что что-то случилось. Что-то серьезное?

— О, нет! Просто ко мне заходил господин Шляпс, кое о чем спрашивал, а потом, — Пшикс замер, прикидывая, какую реакцию вызовет у Октавы следующая фраза. — Потом мы решили пойти к Фиолетовой Двери…

— С оттенком пурпурного, — заметила девушка.

Пиротехник ожидал совсем другого.

— Что, прости?

— Ну, она не просто фиолетовая — она фиолетовая с оттенком пурпурного…

— По-моему, разницы никакой…

— Нет, ты просто не так часто, видимо, ходил мимо.

— А ты?..

— Приходилось. И да, я не испугалась, потому что это просто старая легенда… ничего страшного там нет. Можем пойти туда вместе, если вдруг хочешь. И кстати, где господин Шляпс? Там как раз господин Чернокниг…

— А, понимаешь, я не успел закончить. Мы пошли домой к господину люминографу ну и, в общем, его ограбили. Они украли светопарат.

Октава остановилась, резко надавив на тормоза.

— Он, — прошептала она.

— Что, прости?

— Не они, а он.

— Так, так, так, — Глиццерин пришел в замешательство. — Откуда ты знаешь, что именно какой-то там он?

— Это был мой отец, Глиц.

Вновь повисла неуютная, как узкие брюки, тишина — пока что первое «демо-свидание» получалось каким-то неправильным.

— А ты уверена…

— Ну конечно уверена! Я встретила его и голема, он очень нервничал, а потом я заметила у него светопарат… Он сказал, что господин Шляпс одолжил ему!

— То есть Шляпс сейчас впустую пошел допытываться правды у Чернокнига, и мы просто так врывались в кабинет Увертюра?

— Получается, что да. Знаешь, я думала, он на такое не способен, — девушка опустила голову вниз, и кудри свисли лапшой из чистого золота.

— Эм, Октава, слушай… А как насчет прогулки-пробежки? В плане, демо-прогулки-пробежки.

— Что-что?

— Ну, наверное, надо догнать господина люминографа и все ему рассказать…