Кропаль. Роман

– Фархат, он детям дурь пихает. Братика моего мелкого подсадил, а он у меня знаешь, какой был. А у Соленого дочку, затаскалась девка. Да тут у каждого…

– Я же в том году еще запретил школьникам впаривать, – перебил Фархат.

– Вот и я о чем, – развел Рыжий руками, от этого чуть не сев на задницу, – А он говорит, что ты за него вкупишься.

– Я? – с угрозой в голосе спросил Фархат, – Писанись, что ты меня с ним видел.

Рыжий благодарно закивал, вскочил, широко улыбаясь, побежал к остальным. Подбегая, он подскочил, стараясь на лету пнуть Хорька в живот, но промазал и чуть не упал. Фархат усмехнулся. Школьникам смешно не было.

Толпа разошлась плотным кольцом вокруг Хорька, его поднимали и швыряли, снова поднимали, и снова швыряли. Рыжий обернулся к школьникам:

– Ребзя, шнурок есть? Ну от кроссовка? Обычный! Мы вернем, только это… – Рыжий жестом показал, что шнурок ему нужен, чтобы сделать удавку. Перепуганные дети не шелохнулись.

Фархат взял у Яны бутылку, отхлебнул пива и свистнул. Бьющие остановились и посмотрели на него:

– Он мне тут нахрен не сдался. Чтоб убрали за собой.

– Фархат, да не вопрос, – клятвенно приложил руку к груди Рыжий.

– И в сторонку хоть отойдите. Школа же. Еще бы в детский сад его притащили.

– Прости, сейчас мы…

Рыжий поволок Хорька к кустам, но далеко оттащить его не удалось. Из-за угла школы выскочила вдруг та самая толстая бабка в розовых шлепанцах, которую Фархат только что видел в магазине. Она бросилась Рыжему наперерез.

– А ну! – прокричала она таким страшным голосом, что мужики расступились, а Рыжий, крепко державший Хорька за грудки, от неожиданности выпустил его.

Фархат, наблюдавший за ними, усмехнулся:

– Отобьет! Точно отобьет. Я такое видал уже. Баба как-то мимо шла…

Договорить Фархат не успел. То, что произошло дальше, поразило даже его. Бабка вдруг схватила Хорька за шиворот и как-то ловко толкнула вперед, будто подбросила вверх. Хорек глухо шлепнулся на живот, баба оседлала его и, схватив за волосы, принялась лупить лицом об асфальт.

– Паскуда! Гнида поганая! Мразь! Конченая мразь! Ты мне за все ответишь!

Хорек в ответ даже не стонал, а как-то глухо булькал. Мужики от неожиданности расхохотались.

– А я думал, она его того… Забрать хотела… Мамка, или кто, – сквозь смех проговорил один из толпы.

– Не, это мамка его клиента, по ходу.

Фархат поднялся, и Рыжий, принявший это за проявление недовольства, подскочил к бабе и, раскорячившись, начал вытягивать из под нее Хорька:

– Школа же… Дети смотрят. В кусты, в кусты пошли. Там убьем. Отойти надо.

Бабка услышала его и обмякла вдруг. Задрав ногу, перевалилась на задницу, выпустила из-под себя окровавленного Хорька и зарыдала. Рыжий отдал обмякшего Хорька мужикам и попытался поднять бабку, но она не захотела вставать.

Фархат поморщился и развернулся к школьникам:

– Ну и кто тут Яночку обидел?

Школьники молчали и смотрели на то, как уносят Хорька в кусты.

– Я спросил, – с угрозой в голосе сказал Фархат.

– Он, – ответила Яна, указав на симпатичного паренька.

– А сам чего не отвечает? Западло с Фархатом разговаривать?

Паренек съежился в ожидании удара. Но ударил не Фархат, а один из друзей, юркий и жилистый, тот самый, который первым сообразил протянуть Фархату бутылку.

Фархат похлопал паренька по плечу:

– Молодец, понятливый. Вечером в гараж заходи, сбегать кое-куда надо.

Паренек просиял и кивнул. Фархат обнял Яну за шею. Он прихватил и пиво, уводя Яну прочь. Яна обернулась – школьники провожали их взглядом. Только обидчик держался за нос.

В гараже Фархат раскурил косяк, откинувшись на спинку дивана. Яна сидела рядом и смущенно теребила подол юбки. Она спросила вдруг, чтобы заполнить гнетущую тишину:

– А как вы таким стали?

Фархат потрогал себя за нос:

– Это меня мудак один мордой об рельс постучал, царствие небесное… Там, у магазина…

– Да неее, – протянула Яна, – Я вообще.

– А, – Фархат выдохнул дым, – Я в школе для дураков учился. Ну и подфартило. Я с Макеной по малолетке в одной камере в СИЗО неделю кантовался.

– Нет, я Макену не знаю…

– Ты ж мелкая совсем.

Он поцеловал Яну в губы, усадил ее к себе на колени и полез под юбку. Девочка была свежая, аппетитная, ее трясло от возбуждения, она смешно и старательно отвечала на поцелуи. Фархат стянул с нее кофточку, расстегнул лифчик. Отстранился, чтобы заценить грудь, но случайно посмотрел ей в глаза и заметил, как сильно она испугана. И что трясет ее явно не от возбуждения. Он взял ее за подбородок и строго спросил:

– Ты целка что ли?

Яна кивнула.

– Сука, – Фархат одним движением сбросил ее с колен, – И какого хрена ты тогда… Мокрощелка малолетняя! Пошла вон!

Яна испуганно вскочила, на ходу натягивая кофточку, и бросилась к выходу. Она дернула дверь, но дверь оказалась заперта. Она замерла, глядя на медленно подходящего к ней Фархата.

Он запер за ней дверь, вернулся на диван, и лег на живот. От грязного дивана несло прелым табаком.