Кроссовки. Культурная биография спортивной обуви

«В первый год я купил себе где-то сто с небольшим пар. Второй год уже было за двести плюс к тем ста. В определенный момент у меня было порядка 850 пар. Львиную долю составляли какие-то лимитированные релизы, винтаж, неизданные сэмплы» (Николай Кутилин).

Признанные российские коллекции кроссовок первого поколения на пике собирательской активности их владельцев в среднем обычно насчитывают несколько сотен пар спортивной обуви[226]. Совместная коллекция Russian Saucony Team насчитывает около 750 пар кроссовок[227]. Однако многие отечественные коллекционеры отмечали, что переставали считать, когда пар становилось больше ста, в том числе из-за трудностей с хранением такого собрания в одном месте.

«Легко считать, когда у тебя до ста пар кроссовок. Мы живем не в Америке. Дома и квартиры здесь не самые большие. В какой-то момент я думал, как решить эту проблему, вплоть до поисков отдельной квартиры для коллекции. Потому что банально не мог разложить все пары и посмотреть, что у меня есть. Потом я оставил обувь на старой квартире и оставил мысль искать специальное помещение. У меня одна комната почти без мебели и там вдоль стены ряды коробок» (Максим Аске).

«Часть коллекции хранится дома, это около ста семидесяти пар. И хотя у нас трехкомнатная квартира, кроссовки — это же не значки. Все свободное пространство заполняется ими. Хранить на складе удобно. Но когда отвез куда-то, положил в ячейку, это уже не с тобой, не рядом. Когда [хранишь все дома и] вштырит, можно достать, посмотреть. А когда это на дальнем складе, так уже не сделаешь» (Сергей Ветров).

«Проще коробки посчитать. Просто в этом нет смысла — считать. Качество важнее количества. А так ты можешь купить хоть сто пар в магазине или заказать на ebay. Или даже [тебе могут] просто списать их, если ты какой-то известный» (Константин Силенко).

Носить или не носить?

Как и их коллеги в других странах, российские коллекционеры по-разному решают вопрос, можно ли носить кроссовки, которые относятся не к гардеробу, а к коллекции. Есть те, кто полностью изымает такие пары из обращения и даже не вставляет после покупки шнурки. Кто-то может надевать особенно ценные пары по особым случаям. В то время как другие принципиально настаивают на возможности носить даже самые редкие экземпляры. При этом в соответствии с каноном традиционного коллекционирования даже для коллекции, которая не носится, люди стараются покупать кроссовки своего размера.

«Часть ношу. Есть пар тридцать в ротации. Остальное нет. Это классическая история с коллекционированием. Если ты коллекционируешь марки, ты же не клеишь их никуда. Это примерно то же самое. Они лежат у тебя в альбомчике, ты открываешь его, берешь марку пинцетиком, смотришь, убираешь обратно. Зависит от того, с какой целью ты коллекционируешь. Изначально я коллекционировал просто, чтобы были классные пары. Чтобы классно себя чувствовать от того, что у тебя есть кроссовки, которые раньше стоили 70 долларов, а сейчас — 570. Хотя цены на ebay — это не всегда показатель. Это часто не та цена, за которую кроссовки купят, а та, за которую человек расстался бы с ними» (Владимир 2rude4u).

«Ношу большинство. Какие-то отдельные вещи не ношу, потому что мне совесть не позволяет, просто такие вторые я купить не могу. Но это пар семьдесят таких. Но, к сожалению, я не могу ходить на работу в кроссовках, у меня есть дресс-код. Кроссовки — это обувь выходного дня, выйти куда-то» (Сергей Ветров).

«[Пары из коллекции] не носил. Жалко. Почему-то я их вижу как какой-то рассказ, как какую-то историю. Есть много других редких кроссовок, которые я ношу, они клевые, но они не относятся к моей коллекции. А коллекция — это немного другое» (Дмитрий «Габонская гадюка» Егоров).

Отсутствие в стране масштабного рынка вторичных кроссовок, а также сложности с приобретением экспонатов и особенности климата заставляют российских коллекционеров все более активно отказываться носить редкие экспонаты. Те, кто имеет такую возможность, приобретают несколько пар желаемой модели: одну исключительно для коллекции, а другую — для гардероба.

«Не все [ношу]. Какие-то из-за состояния. У меня лежит пара 1990-лохматого года, я просто боюсь ее обувать. Они новые, но время делает свое дело с материалами. Кто-то обувает ради того, чтобы сделать фото. Но мне жалко. Если они развалятся, будет очень обидно. Оригинальные издания сейчас уже с трудом носибельные. Кто-то переделывает подошву, находят такую же модель, приделывают подошву от нее, и тогда они получаются более-менее носибельными. Есть также первые переиздания: например, в 1991 году кроссовки вышли, в 2010-м их переиздали, их уже можно носить. Что-то просто не успевается даже [носиться]. До каких-то расцветок не доходят ноги. У меня каких-то расцветок есть по две пары, но это потому что они суперкрутые, и у меня должно быть их две. На всякий случай. У меня есть одна пара, я ее довольно сильно заносила, но я знаю, что у меня есть еще одна, и так спокойнее» (Коллекционер Ф.).