Кроссовки. Культурная биография спортивной обуви

Доступный интернет обеспечил российским коллекционерам и энтузиастам кроссовок возможность коммуникации с коллегами по всему миру, чем многие из них активно пользуются. Сама специфика вторичного рынка кроссовок подразумевает необходимость таких контактов для обмена знаниями или артефактами, успешного пополнения или ротации коллекций. Как выстраиваются отношения локальной кроссовочной культуры с аналогичными сообществами в других странах, в том числе более старыми и влиятельными?

«Когда у меня было пар двести, были интервью в иностранных пабликах. В какой-то момент у меня была самая большая коллекция Saucony в мире. И многие об этом знали. Но для нас, россиян, проблематично куда-то ездить, потому что нужны визы и т. д. Однако ребята из Russian Saucony Team ездили на выставки в Европу» (Андрей Саблин).

«Эта культура — общение со всем миром. Я кроссовки откуда только ни покупал: Япония, Филиппины и т. д. Интересно, что в Японии я купил пару, которая когда-то была продана в России, на ней стоит стикер российского магазина и от руки написана „девятка“. В свое время эту пару в Японию продал Андрей-Моряк, и через четыре года они снова вернулись в Россию. <…> Благодаря этому занятию, этой культуре я познакомился с очень многими иностранными ребятами. В 2015 году у нас с ребятами (из Russian Saucony Team) был европейский тур, мы проехали по всем культовым магазинам. Перед тем как ехать, мы написали через Facebook владельцам магазинов. Когда-то, когда закрывался Fott, у нас была идея открыть супер-сникер-шоп в России или притащить сюда франшизу. Купили ящик хорошей русской водки и поехали по гостям.

Самая большая международная туса — это группа Saucony Sneaks. Однажды кто-то написал вопрос: а сколько у вас пар? И люди стали писать: 30, 20, 70. У меня на тот момент было 212. Хотя я там уже давно тусовался, меня начали подкалывать. И тогда я выложил все фотографии. И тогда все сказали: „Вау!“ Хотя есть люди, которые очень ревностно к этому относятся, и всегда, когда я новую пару выкладываю, какой-то „грааль“, который я долго искал и наконец нашел, некоторые пишут: „Где взять такой русский станок денег, который бы столько печатал?“ Это не грубость, нет. А мы же русские такие: если надо, то лоб разобьем. Если уж собирать, то так, что из-под небес желаемое достанем. Такой цели — собрать самую большую коллекцию в мире, изначально не было. Но когда мы свой статус подтвердили, теперь его надо как-то стараться поддерживать. За рубежом, в Европе, другая ментальность: там у ребят есть бюджет, и какие-то вещи они постоянно ротируют, у них другое отношение к деньгам, а мы за идею все отдадим и не идем на компромиссы. Но есть те, кто подкалывает: а, вам, русским, денег девать некуда. Радовало ли одобрение и признание? На каком-то этапе, наверно, да, порцию положительных эмоций я получил» (Сергей Ветров).

«В Facebook есть две группы: Sneakers addict и What you wear today. Мы туда постили фотки, и каждый раз я им писал: „Hello from Russia“. Однажды заливал фотку „фоампозитов“[260] с автоматом Калашникова, у мальчика была страйкбольная[261] копия, очень похожая, написал „Hello from Russia“. Там было 50 или 60 комментариев, тысяча „лайков“. Нас там знают. Со мной иногда здороваются, пишут „хэлло“ оттуда, оттуда и оттуда» (Константин Качанов).

Есть примеры, когда крупные зарубежные бренды первого ряда переиздавали ретромодели кроссовок при непосредственном участии и с помощью российских коллекционеров, предоставлявших оригинальный прототип.

«Однажды мне написал менеджер Saucony, когда они хотели перевыпустить какую-то модель, но у них ее не было в архивах. Их в мире было всего несколько штук. Сначала их хотели выкупить у меня, предлагали 400 или 600 долларов. Но я отказался. Я отправлял им фотографии, и благодаря мне эти кроссовки перевыпустили. Когда был релиз, то в коробке была наклеечка, что впервые эти кроссовки выпущены в таком-то году, а перевыпущены благодаря коллекционеру из России. Было приятно. У меня была часть истории, и я этим доволен. Знаю, что мой случай не первый такой, были такие с adidas и, кажется, с Pony» (Андрей Саблин).

Аналогичный опыт был и у российских коллекционеров adidas, хотя не во всех случаях российское происхождение первоисточника было озвучено при перевыпуске модели на рынок.

Локальные проекты, особенно в сфере кастомизации, сникер-арта и сникер-фотографии, становятся мостом, обеспечивающим знакомство глобального кроссовочного сообщества с российским. В частности, авторы проекта Blackp’art отмечают, что большинство их подписчиков в сети Instagram — не из России, из-за чего они даже загружают свои новые работы «с расчетом на западное время». Этот феномен, вероятно, можно объяснить большей насмотренностью зарубежных любителей кроссовок, их большим стажем знакомства с жанром сникер-арта.