Кровь

— Это не имеет значения, — ответил отец. — Если мы ошибаемся, все останется, как есть. А если нет, то наше дело послужит будущему.

— Да, отец, наверно, ты прав. Только трудно делать вещи неочевидные, отдавая за них свою жизнь и жизни близких людей, — Полная Луна сильно нервничала.

— Человек не может знать всего заранее. Тогда бы не было эволюции.

— Почему? — неожиданно спросил внук.

Серебряный Медведь погладил его по голове и ответил:

— Потому что, зная все наперед, он не может творить ничего нового. Он теряет смысл, интерес.

— А разве можно сотворить новое? Разве не существует все и всегда?

Ветер рассмеялся, подхватил сына на руки, и сказал:

— Ну, умный, ум из ушей лезет.

— Видишь ли, внук, — серьезно ответил старик, — в мире все столь относительно, что здесь, на Земле, вновь создаваемые вещи кажутся новыми, но с точки зрения Вселенной — ничего нового в них нет.

— Но ведь и мы живем во Вселенной, — ответил юный философ, — зачем же ей это неновое?

— Ты не совсем понял. Для Вселенной то, что делаем мы, тоже становится новым, но в том ее месте, где этого еще не бывало. Понимаешь?

— То есть мы заполняем пустоту новыми вещами?

Теперь рассмеялся и дед:

— Верно, мы заполняем Вселенскую пустоту на нашей Земле.

— Ох, испортите вы мне сына своими премудростями, — вздохнула женщина.

— Я бы и рад подарить ему нормальное детство, — ответил Медведь, — но будущее не позволяет. Зато я подарю ему жизнь.

Они сели в маголет, и тот ввинтился в небо.

Сидя у окна, мальчик наблюдал, как уносится назад земля и океан, и казалось ему, хотя он еще и не знал почему, что он больше не увидит дворца своего отца, и этих мест, где прошло его детство. Дед, правда, много говорил о Потопе, о смерти, но малыш не понимал этого, слишком еще мал был, а неуемная жажда знаний уже теперь заставляла его задавать вопросы, которые даже взрослых ставили в тупик.

Маголет приземлился в столице.

Молодой Император в сопровождении родственников и двух присоединившихся жрецов направился к Цеху Реинкарнации.

Сегодня был последний день Исхода. На всей Земле осталось не более трех миллионов людей, не пожелавших принести себя в жертву. Их готовили к предстоящему кошмару, они должны были стать семенами новой расы, но и их в большинстве своем ждала гибель в водах надвигающейся катастрофы.

Цепочка жертв редела от месяца к месяцу, и за последние дни во всей Легенде Исходу предались не более сотни человек.

Пройдя к алтарям, Серебряный Медведь тщательно осмотрел их. Вместе с зятем и внуком они спустились в подземелье, куда бывший художник после гибели Последнего Императора не возвращался ни разу, не желая подпитывать свою ярость по отношению к жрецам. Полная Луна не стала смотреть на озеро крови и очень не хотела, чтобы там побывал ее сын, но отец настоял.

Встав у самой кромки запекшегося берега, старик объяснил:

— Отсюда кровь по особым каналам уходит к Отцу нашему. Там при участии касты бессмертных она обрабатывается, сливается с другими потоками, дробится, подвергается ритуалам, там вершится будущее всего человечества и каждого из нас.

— Откуда ты это знаешь? — не удержался Ветер.

Старик как-то очень тихо и строго сказал:

— Я был Хранителем крови в Атлантиде.

— То есть ты был Главным Жрецом? — поразился Ветер.

— Да.

— Как же ты попал в Легенду? С твоей магией ты мог бы спастись в любой момент! Ведь ты нужен был там!

Серебряный Медведь едва заметно вздохнул:

— Отец это знает. Впрочем, я теперь тоже. Я здесь ради внука, который принесет человечеству, родившемуся на этих землях после Потопа, свет знаний и мудрости.

— Что же, — не успокаивался молодой Император, — разве не было в Легенде мудреца подобного тебе?

— Ну что ты? Мудрецы есть даже сейчас. Дело не во мне, а в вашем браке с моей дочерью, в результате которого появился сын.

— Смешение кровей! — догадался, наконец, Ветер.

— Да, смешение расовых кровей.

— Деда, — дернул его за рукав мальчишка, с удивительным любопытством и совершенно без страха рассматривающий озеро крови у своих ног, — а откуда возьмется человечество, если Потоп всех смоет?

Серебряный Медведь кряхтя присел на корточки рядом с внуком и ответил улыбаясь:

— Кто-то выживет, обязательно выживет, иначе планета просто умрет.

— А ты выживешь?

— В этом теле нет, но мы все будем рядом с тобой.

— Всегда?

— До конца грядущей эпохи.

— А потом?

Он получил мягкий щелчок по носу.

— Потом не знаю. Ты очень любопытен, хотя этого и добивался Отец. — И все-таки закончил свою мысль: — Потом будет очень не скоро. До этого у нас много дел.

— А как можно делать дела, если вы умрете? — малыш не унимался.

— Наши души будут здесь, и твоя тоже.

— Странно. Разве можно быть сразу в нескольких местах?

— Помнишь, мы играли в глаза кондора?

— Да.

— Ведь ты смог побывать в его теле, в то время как твое тело было рядом со мной, на земле?

— Да, это было здорово.

— Так будет и с нами.

— А разве нельзя, чтобы и вы так, как я?

— Нет, мы не можем сделать этого. Отец готовил нас для другой цели. А ты — сможешь. Идемте.

Старик поднялся и пошел к выходу.

Ветер остановил его вопросом: