Кровь

Подозревать вазу за попытку испепелить меня взглядом я не стал. Только хмыкнул про себя и сел на кровати, с удовольствием вспоминая прошедшую ночь.

Неожиданно я понял, что впервые за последнее время мне ничего не снилось. Зато я был бодр, а в голове поселилась давно желанная легкость. Встав, я накинул рубашку и уже собирался выйти на кухню, как мне показалось, будто за окном мелькнуло чье-то лицо.

Я посмотрел: там, конечно, никого не было. Зато я услышал детский голосок на улице, звавший какого-то Лешу.

Вот в чем дело! Вот кто меня разбудил! С облегчением я подошел к окну и посмотрел вниз, на песочницу. Маленькая девочка сидела прямо на песке и довольно громко и противненько голосила:

— Ле-е-еша! Ле-е-еша!

Я опять повернулся в сторону кухни, но через мгновение снова посмотрел вниз. Это был не совсем обычный ребенок. Лет семи, в странной, совершенно несовременной одежде, девочка пристально смотрела прямо на окно, за которым стоял я, и монотонно выпевала мое имя. Я прижался носом к стеклу и уставился ей в зрачки (или это она уставилась в мои, а я ответил?). Так мы смотрели друг на друга не мигая, и тут до меня дошло, что она больше не канючит мое имя. По моей спине кто-то пробежал холодными лапками, заставив поежиться. Наваждение не проходило. Кто такая? Зачем? Что за дурацкие шутки? Только детей мне сейчас не хватало.

Я скорчил ей смешную рожу, но на ее лице не дрогнул ни один мускул. Она просто смотрела на меня, а в ее глазах был лютый голод. Ну и ну! Дом находится не так уж близко к песочнице. Почему она так хорошо меня видит, почему именно меня? Если это шуточки Кольского, то — странные какие-то шуточки. При чем здесь дети? Нервы мне пощекотать? Но искать ради этого столь странного ребенка… Нет, что-то не так.

Я попытался сканировать мысли девочки. Ничего. То есть мысли там, может, какие-то и были, но увидеть мне их не удалось. Только фон — спокойный и упрямый, остренький такой, как и глаза — две колючие вишенки.

Сделав усилие, я все же оторвался от окна и, умывшись, добрался, наконец, до Василисы.

— Доброе утро, лапушка моя, — поцеловал я ее за ухом, подобравшись сзади.

— Привет! — Она потерлась волосами об мой нос. — Как спалось на новом месте?

— Замечательно! И место понравилось, а ты — без комментариев!

— Как это без комментариев? — возмутилась она. — Я люблю, когда меня комментируют.

— А-а, — протянул я, — ну тогда слушай. — Я иногда импровизирую, но, вообще-то, мне это тяжело дается. Отступать, однако, было некуда, и я рискнул: — Когда тридцать три богатыря нашли Василису Прекрасную…

— Что? Кто нашел? — она изумленно смотрела на меня. Еще бы: ей ли не знать все сказки про саму себя.

— Молчи и слушай.

— Ладно, ладно, поглядим, какой из тебя сказочник.

— Так вот. Когда они ее нашли, то были ослеплены ее красотой и доступностью.

Василиса хмыкнула:

— Конечно, спать в присутствии стольких мужиков.

— Правильно понимаешь. Естественно, они все передрались, оспаривая первенство. Пока они морды друг другу били, появился Черномор.

— О, Господи, а ему-то чего? Людмилы мало?

— Людмилу у него Руслан отбил к тому времени. Короче, схватил он ее и думал вылететь из пещеры, но тут появился Змей Горыныч и спалил летуну бороду. Василиса упала на пол пещеры.

— Черт! Это, наверно, больно!

Я посмотрел на нее внимательно и сказал:

— Ну, она не сильно ударилась, пещера была невысокой. А в это время раздался ужасный свист. Все, кто был еще жив, отлетели в дальний угол. Даже твой саркофаг…

— Гм, чей саркофаг? — поинтересовалась Василиса.

— Тво…, хм, ну ее… А вообще, какая разница?

— Ладно, продолжай.

— Так вот, даже саркофаг сорвался с цепей, на которых висел, и придавил Черномора. Один Змей Горыныч устоял на ногах и пошел против свиста, расправив свои крылья. Оказалось, что Соловей-Разбойник тоже воспылал страстью и поторопился на место боевых действий. Пока они бились, явился Кощей Бессмертный и помог Соловью убить Змея, а потом они начали бить друг друга. Через три дня битва закончилась. Все умерли. С последним выдохом Кощея раздался звук пастушьего рожка. Сидя на Волке, появился царевич-Алексей. Пинками растолкав трупы врагов, он добрался до желанного тела.

— Что? До чего добрался? — Василиса снова была возмущена.

— Тело — это геометрическая, трехмерная фигура, состоящая из плотной материи, — пояснил я.

— Он именно такое тело нашел?

— Угу. Так вот, когда он его нашел, то первое, что он услышал, было: «Где ты шлялся столько времени?»

— Это кто говорит?

— Тело, конечно.

— А-а, оно еще и разговаривало.

— Конечно, тела вообще имеют обыкновение общаться друг с другом.

— Что же было дальше?

— Ясно что: девушка сильно проголодалась и упрекала царевича в том, что тот очень долго нес ей еду.

— Ах, вот в чем дело?

— Конечно. Но суть не в этом.

— М-м, еще и суть есть?

— Суть есть. Тела, красивые тела, — уточнил я, — привлекают к себе столько всякого народу, что проще дать этому народу поубивать друг дружку, а потом в спокойной обстановке покормить несчастного человека, которого никто не кормил во время сражения. После этого можно смело целоваться.