Кровь фей

Лэннери промолчал. Он рассказывал обо всём так спокойно, что эти двое уверились в его бесчувственности. Кто бы поверил, что ночью, после долгого отупения, к нему наконец пришла боль? И резала воспоминаниями, как ножом?

– Я знал, что среди нас есть предатель, – сказал Лэннери, когда Ирлани немного успокоилась и вытерла глаза рукавом. – Наставница упоминала при мне, что защиту Школы можно пробить только изнутри. Саймен сделал брешь – вероятно, ночью, позади Школы, в самом неприметном месте. Наставница стареет и должным образом не проверила купол – вот и всё…

– Жива ли она? – тихо, задумчиво произнесла Беатия.

Ирлани прищурилась:

– Да, признаться, и у меня были подозрения, хотя при мне Наставница ничего не говорила… Но я подумала про неё, – и кивнула на Беатию. – С такой любовью к жестокой расправе над врагами, с таким скверным нравом… а предателем оказался наш добрый, хороший Саймен!

Беатия процедила сквозь зубы:

– Всё не то, чем кажется, верно?

– Верно, – нехотя согласилась Ирлани. – Но если б я стала Наставницей, я бы лишила тебя крыльев.

– Хорошо, что ты ею не станешь, – злорадная ухмылка на лице Беатии, по мнению Лэннери, была достойна кисти художника. Вот только человек бы ни за что не поверил, что феи способны на злорадство!

– Давайте без лишних ссор, – устало произнёс Лэннери. У него не было желания разнимать дерущихся фей, да и слуги, что прибегут на крики, окажутся не в восторге от такого. – Тем более что мы всё равно разделимся. Ирлани, тебе и Аргалену лучше полететь сразу к правителям в Кейверран. А мы с Беатией направимся на Флавастрию.

Аргален испытал явное облегчение при этих словах, схватил свой сайкум со стола и жадно принялся есть. Лэннери казалось, что он угадал ход его мыслей: у правителей Альбастрии можно отсидеться, если черномаг нападёт и на Школу Золотой Звезды.

Ирлани с равнодушным видом пожала плечами:

– Пусть будет так. Но пока мы здесь, скажи, Аргален, в тех свитках было ещё что-то интересное?

Аргален ответил с набитым ртом:

– Ммм… да.

– Подождём, пока ты доешь, – скривилась Ирлани и придвинула к себе сайкум на деревянной тарелочке. Когда с едой было покончено, и наступил черёд кувшинчиков с росой, Аргален стал рассказывать:

– Я изучил все свитки целиком. Про Лучезарных я вам говорил, а в следующем свитке я наткнулся на описание старых обычаев Альбастрии. Вы же помните, что решение объединить все обычаи, языки и следовать общим для Благословенных Островов законам было принято больше пятисот лет тому назад?

Ирлани закивала:

– Да, во имя Великого Равновесия! И в Школах фей ввели одни и те же правила, установили список заклинаний, который мы используем и по сей день, и одежда у нас одинаковая, только цвет разнится…

– Чем меньше различий между людьми или феями разных Школ, тем меньше поводов для стычек, – прибавил Аргален. – Так вот, в том свитке написано о старых временах, когда ещё не было правителей, и каждый рейгел правил, как хотел, а люди верили в злых и добрых духов и приносили им жертвы. Интересно, но в борьбе с черномагом это нам не поможет…

– Что ещё ты вычитал? – перебил его Лэннери, которому не терпелось покинуть этот дом и улететь из Дерейяла – городка, с которым отныне будут связаны прескверные воспоминания.

Аргален нахмурился, но возмущаться приказным тоном Лэннери не стал, а продолжал дальше:

– Третий свиток посвящён прыжкам во времени. Тоже сведения, которые нам не помогут; вряд ли Хранительница согласится перекинуть нас всех в то время, когда мы могли бы предупредить Наставницу. Я читал, что игры со временем опасны и могут закончиться плохо.

Беатия вдруг встрепенулась:

– Подожди. А если бы Хранительница нас перекинула… мы что, встретились бы с самими собой?

– Да, но там всё сложнее! – возразил Аргален, ёрзая на месте, как бывало всегда, когда он не наелся сайкума, как следует. – Если ты прыгнешь в прошлое и останешься там надолго, то твоя молодая копия погибнет спустя четыре дня, уступив место тебе нынешнему. При этом все, кто тебя знал тогда, начнут дивиться, что же с тобой произошло. Всё твоё будущее окажется переписанным! А можно прыгнуть ненадолго, помочь самому себе и сбежать обратно, если портал открыт. К примеру, Лэн, – и тут все посмотрели на Лэннери, – ещё не выяснил, каков его особенный талант. Допустим, на днях тот обнаружится, и Лэн скажет: «Я же давно мог подстроить такие-то обстоятельства и раскрыть свой талант!» И прыгнет в портал, скажем, в то время, когда ему было лет десять по нашему счёту…

– Это ж ещё время угадать надо, – глаза у Беатии так и заблестели; похоже, она была любительницей всякого рода головоломок. Лэннери слушал Аргалена с не меньшим интересом, позабыв о том, что хотел поторопить его с рассказом и улететь пораньше.

– …А в прошлом Лэн подскажет себе десятилетнему, что делать, и тот раскроет свой особенный талант без труда!

– Хорошо, что временные порталы не умеет открывать никто, кроме Хранительницы, – проворчала Ирлани. – Я представляю, какой хаос воцарился бы, захоти каждый человек на Островах вернуться в прошлое, исправить свои и чужие ошибки!