Кровь и Клятва

— При помощи этого кулона мама передала мне часть своих сил, связанных с предсказаниями. Я видела нас с Эларом. С самой первой встречи. Сначала ничего не понимала, а затем… Лес Королей эльфов… Лабиринт… Ущелье Надежды… Тай, это моя обязанность, как принцессы — сделать всё, чтобы спасти свой народ…

— Сделать всё? — меняется его взгляд, становится ледяным и жёстким. — В том числе, выйти замуж за нелюбимого? Я видел, как ты смотришь на Элара, Эания. Приглядываешься к нему. А затем передёргиваешь плечами от отвращения. Уверена, что с такими чувствами выходят замуж?

— Такова моя судьба, Тай…

— Судьба? — холодно усмехается он. — Так говорили и те, кто хладнокровно убил мою семью! Поэтому прости, Эания, но с некоторых пор плевать я хотел на судьбу и на тех, кто прячется за словами о ней. Мы сами её творим, слышишь? Никто не вправе указывать нам, как жить.

— Но и никто не перечил будущему, которое видел, Тай, — отчаянно выдыхаю я.

Тайлос в мгновение ока вновь оказывается рядом, вновь обхватывает моё лицо руками и горячо предлагает:

— Так будь первой, Ния. Будь первой, кто пойдёт наперекор мнимой судьбе. — Тай склоняется к моему лицу и обжигает кожу неровным дыханием, когда говорит: — Пустошь. Ты говорила, что хотела сбежать в Пустошь. Уйдём туда вместе, Ния? Освободим твою мать и уйдём. Я знаю… Знаю, что твои чувства ко мне, так же сильны, как мои к тебе. Скажи, Ния. Скажи, что согласна оставить всё, чтобы быть со мной. Потому я… Я готов на что угодно, чтобы быть с тобой.

— Тай… Пожалуйста…

Меня буквально рвёт на части. Его близость… Его слова… Это всё приносит такую нестерпимую боль, что я готова выть, лишь бы хоть капельку её умерить.

— Я люблю тебя, Эания, — дрожит голос Мага. — И не могу отдать тебя другому, даже ради спасения мира. Молю тебя, не вынуждай меня…

— И я люблю тебя, Тай, — обжигают мои щёки горячие слёзы. — Люблю всем сердцем, но…

— Без «но», Ния. Обойдись без этого проклятого «но».

— Не могу. Это в моей крови, моё предназначение. Я рождена для того, чтобы спасти свой народ.

— И принести в жертву своё сердце? И моё заодно?

— Прости меня, Тайлос…

Тай прижимается своим лбом к моему и горько усмехается. Молчит. Молчит долго и угрожающе. Я кожей чувствую, как меняется воздух вокруг нас. Становится ледяным и колючим.

— Раз уж ты всё решила… — Тай отступает на шаг, выпрямляет спину, на лице проступает маска холодности и безразличия. Он поворачивается ко мне боком и произносит ледяным тоном, который мгновенно замораживает мою кровь: — Будь по-твоему, прекрасная принцесса эльфов. Отныне я простой страж, охраняющий покой тех, в ком течёт королевская кровь.

С этими словами Тайлос разворачивается и уходит. Полы его плаща бьют по воздуху как крылья раненной птицы. Мои ноги подкашиваются, и я падаю на землю как сломанная кукла. Сердце разорвано в клочья, а душа вывернута наизнанку. От меня остались одни угли, которые тем не менее продолжают теплиться и шипят оттого, что на них падают капли горьких слёз.

Ту ночь я провожу, не сомкнув глаз. У того же дерева. В полном одиночестве.

А на утро и в следующие дни подмечаю, как отношение Тайлоса ко мне в корне меняется. Впрочем, теперь он со всеми держится холодно, молчаливо и угрюмо. Вот только больнее, чем прочим, от этого, разумеется, мне.

Я усмиряю боль злостью.

Поэтому, если я не смотрю отрешённо в одну точку, то огрызаюсь, язвлю или грублю.

Моя грубая пламенная речь в одном из городов — тому подтверждение. Я не выбираю слов, не жалею оскорблений и призываю людей и полукровок обрести наконец собственное мнение и смелось его отстаивать. Призываю их прекратить быть трусами и бороться за свободу.

Впрочем, ничего нового я не говорю — именно об этом мы с Эларом толковали и в предыдущих городах, просто слова подбирали другие.

Разумеется, моё изменившиеся поведение озадачивает моих попутчиков. Всех, кроме холодного и безразличного Мага. Тай и в сторону мою не смотрит, пусть я даже буду стоять напротив и обращаться к нему с вопросом. Но, конечно же, я не стою напротив него и не обращаюсь к нему с вопросами.

Я на некоторое время прихожу в себя только тогда, когда мы добираемся до моря. Просто потому, что впервые его вижу. Оно поражает и приводит меня в восторг своими бескрайностью, тёмной глубиной и мощью. Его безжалостные пенистые волны ударяются о камни обрыва, на котором я стою, и откатываются обратно, но только лишь затем, чтобы обрушиться на камни вновь.

А ещё я удивлена тем, что истинные земли людей так ничтожно малы. Они протягиваются, как только что слопавшая свою добычу пузатая короткая змейка, между морем и рекой Вьюной и с трёх своих сторон тонут в бескрайних синих водах.

Можно считать, что одной из причин развернувшейся войны с эльфами и было завоевание новых территорий.

Я присаживаюсь на краю обрыва и крепко держу в руках мамину карту — ветер здесь сильный и цепкий, он треплет мои волосы и гулко завывает в каменных щелях обрыва. Злость возвращается с лихвой. Уже завтра днём мы достигнем Олазара, а там и королевского замка, с запертой в его подземельях мамой…