Кровь и лунный свет

– За святой сестрой? – Обвиняющий взгляд Удэна мгновенно сменяется на озабоченный. – Она очнулась? Что-нибудь помнит?

– К сожалению, нет. – Хоть Маргерит ничего не помнит, я не осмеливаюсь признаться, что она пришла в себя, и уж тем более что мы разговаривали. – Я еще не видела Симона, – прочистив горло, продолжаю я. – Он наверху?

Ярость опаляет пустые темные глаза Удэна.

– Этот ублюдок сбежал, – рычит он. – Возможно, теперь вы пересмотрите свое отношение к нему.

От его гнева я невольно отступаю на шаг назад, натыкаясь на что-то твердое. А еще – ударяюсь локтем, отчего камень крови вылетает из ладони и, проскользив по подолу платья, звонко ударяется о половицы.

О нет!

– Мисс Катрин, – произносит у меня за спиной Ламберт, и я тут же оборачиваюсь к нему. – Как хорошо, что вы пришли.

Его глаза покраснели от слез, но ему удается натянуть улыбку. Я переступаю с ноги на ногу, пытаясь отыскать глазами камень, но нигде его не вижу.

– Жулиана всегда по-доброму относилась ко мне. И мне захотелось проститься с ней.

Ламберт обводит меня пристальным взглядом, как Удэн, и задерживается на линии роста волос.

– Что с тобой случилось? Я не видел этой раны, когда мы разгребали завалы.

Я инстинктивно тянусь к царапине, но затем сжимаю кулак, чтобы скрыть свежие раны на ладони и пальцах.

– Это произошло чуть позже. Я осталась в святилище выяснить, из-за чего был обвал, и в темноте напоролась на осколок стекла.

Удэн поднимает брови:

– Должно быть, вы потеряли много крови. – Он бросает многозначительный взгляд на Ламберта. – И, надеюсь, вам помогли обработать рану – притом что вы не ночевали дома.

Хоть я и не предполагала, что придется объяснять, откуда рана, у меня есть правдоподобное объяснение тому, где была я.

– Да, спасибо за беспокойство, – отвечаю я. – Я отправилась в аббатство. Реми так злился на меня, что мне не хотелось возвращаться домой. А потом весь день я помогала ухаживать за подругой.

Ламберт хмурится:

– Почему помощник магистра злится на тебя? Он же не может винить тебя в случившемся.

Слезы, проступившие на моих глазах, настоящие.

– Я сказала, что леса выдержат подъем камней, но ошиблась.

Он морщится:

– Это не имеет значения, Катрин. Сейчас он возглавляет строительство. И, обвиняя тебя, просто перекладывает ответственность. А это противоречит всякой морали.

Мне хочется рассказать, что я знаю, кто виновен в обрушении, но этот человек стоит либо позади меня, либо на другом конце комнаты. И сейчас граф прекрасно нас видит, так как по меньшей мере половина скорбящих вышли на улицу, чтобы встретить закат.

– Я надеялась увидеть Симона, – прочистив горло, говорю я, – но Удэн говорит, что он сбежал.

Ламберт мнется с ответом, а Удэн прожигает его взглядом с другой стороны гроба Жулианы.

– Расскажи ей, брат. Расскажи Катрин, что она помогала убийце.

У меня волосы начинают шевелиться от мысли, что он знает, как я спасла Симона от ареста. Но Ламберт качает головой.

– Мы все помогали ему, Удэн. Даже ты. Хотя он никогда не просил твоей помощи.

Так младший сын графа говорил о помощи в расследовании? У меня даже голова начинает кружиться от облегчения.

– А что случилось?

Ламберт берет мои руки в свои.

– Судя по всему, именно он убивал женщин все это время. После смерти Жулианы мы обнаружили некоторые… вещи, которым смогли найти только такое объяснение.

Я ахаю:

– Не могу поверить!

– Я тоже, – отвечает Ламберт, бросая свирепый взгляд на Удэна. – И склонен воздержаться от обвинений, пока мы не отыщем его и не поговорим с ним.

Мне хочется расцеловать его за эти слова. Хоть мне и не удалось прочитать последние мысли Жулианы, я не жалею, что пришла сюда. Теперь ясно, что у Симона есть еще один потенциальный союзник.

Внезапно к изножью гроба подходит граф, обводит нас мрачным взглядом, а затем останавливается на Ламберте.

– Прощание начинается, – говорит он. – Я отправляюсь на улицу. А ты позаботься о ней.

Граф поворачивается и уходит. Когда он открывает дверь, с улицы слышны поминальные песнопения.

– Иди, Удэн, – вздохнув, говорит Ламберт. – Я закрою гроб.

Его брат послушно отступает назад, а затем, к моему ужасу, наклоняется, поднимает камень крови, который остановился у его ног, и протягивает мне.

– Не забудь забрать, котенок.

Я быстро забираю камень – и на долю мгновения, когда наши пальцы касаются его, мой разум наполняет бессловесный гнев.

Ламберт вытягивает шею, чтобы посмотреть, о чем говорил его брат:

– Что это?

– Благословляющий камень. – Я прячу камень в карман платья Маргерит, предназначенный для четок. – Сестры Света не смогли прийти, поэтому помолились над этим камнем, чтобы я передала благословение леди Жулиане.

Ламберт моргает:

– Никогда о подобном не слышал.

Неудивительно: я только что это придумала.

– Ты уже воспользовалась им? – проводив брата взглядом, спрашивает Ламберт.

– Нет, – говорю я. – Ваш брат напугал меня, и я выронила камень.

Ламберт печально кивает:

– Мне нужно принести крышку ее гроба. И для меня будет большой честью, если вы останетесь здесь и передадите благословение сестер, пока я не вернусь. Вы были для нее одной из немногих настоящих друзей.