Кровь и молоко

«Я отвечала резкостью на резкость,

На слово – словом; но теперь я вижу,

Что не копьем – соломинкой мы бьемся…»

Уильям Шекспир

Сразу после ужина в дверь спальни Амелии постучала Лиззи. Она взволнованно сообщила, что из Лондона приехал некий джентльмен. Мужчина был настроен решительно и напрочь отказывался покидать поместье, пока мисс Говард его не примет.

– Он представился? – даже не обернувшись, поинтересовалась Амелия.

Она сидела за письменным столом, заполняя пригласительные открытки. Судья настоял, чтобы невеста лично озадачилась данным вопросом. Спорить и протестовать не было ни сил, ни желания. Говард радовало одно – до церемонии Байрон предпочёл вести дела через переписку.

– Нет, мисс. Он незамедлительно проследовал в кабинет и велел передать, что будет ожидать вас там.

– Какая наглость, – раздражённо выдохнула Амелия и, оставив перо в чернильнице, встала со стула. – Подай мне пеньюар, – холодно приказала хозяйка, указывая рукой на постель.

Лиззи слегка растерялась, но говорить о своих сомнениях не стала. Впрочем, Говард всё равно заметила недоумение служанки.

– Считаешь, появиться в таком виде постыдно? – ядовито усмехнулась она.

– Нет, что вы, – смущённо потупив взгляд, Элизабет подхватила с перин тонкий шёлковый халат, передавая его хозяйке.

– Заметь, не я явилась в дом без приглашения. Своим бестактным поступком, кем бы ни был этот джентльмен, он вынудил меня оставить правила приличия. Пусть знает, что ему не рады. Я не намерена тратить своё время на шнуровку корсета и отпаривание рюшей в угоду чистоплюйству.

– Конечно, мисс, – согласно кивнула Лиззи, пусть и считала решение леди принять визитёра почти в нижнем белье неуместным. – Подать в кабинет чай?

– Чай? – наигранно рассмеялась Амелия. – Чай, дорогая моя, подают гостям, а не вторженцам.

Не спеша спустившись по лестнице, испытав острый укол презрения при виде новой мебели, Говард повернула в коридор, ведущий к кабинету. Длинные волосы рассыпались по её плечам, мягко обрамляя лицо. Тончайший шёлк струился по фигуре волнами, самым удачным образом подчёркивая плавные изгибы и округлости. Несмотря на отсутствие корсета, Амелия казалась ещё более миниатюрной, совсем как маленькая балерина в музыкальной шкатулке.

Войдя в кабинет, девушка почти не выказала никаких эмоций, хотя и была удивлена личности, стоящей напротив.

– Даниэль? – чуть кивнув оторопевшему при её появлении мужчине, леди как ни в чём не бывало прошлась по комнате. – Чем могу помочь?

– Мисс Говард, – всё ещё теряясь, Байрон-младший нервно поправил пиджак, запинаясь на каждом слове. – Прошу прощения за столь спонтанный визит, но я надеялся, что вы объяснитесь…

– Объяснюсь? – вопросительно вскинув бровь, Амелия обошла стол и облокотилась на него ладонями, слегка нависнув над полированной поверхностью. Её движения были легки, изящны и неописуемо грациозны.

– Мой отец… Вы… – сбивчиво отозвался детектив. – Что всё это значит?

– Ах, вы о свадьбе? – отмахиваясь, расплылась в улыбке будущая миссис Байрон. – Так спросили бы у Питера, не пришлось бы ехать в пригород.

– Я спрашиваю вас, – Даниэль вдруг осмелел, его голос стал значительно твёрже, как и взгляд.

– И вы считаете это уместным? – сощурившись, колко бросила мисс Говард.

– Вполне, – кивнул мужчина. – Потому что в последнюю нашу встречу я как-то не приметил восторженного блеска в ваших глазах по отношению к моему отцу!

– О, поверьте! Я восхищена вашим отцом, в частности, его предприимчивостью.

Амелия снова прошлась по комнате, заведя руки за спину, в итоге останавливаясь прямо перед Байроном, на расстоянии вытянутой руки. Джентльмен смутился, заметив, как почти постыдно шёлк облегает грудь невесты отца, соблазнительно подчёркивая её прелести.

– Что вы имеете в виду? – тяжело сглотнув, Даниэль с трудом отнял взгляд от аппетитных форм леди и посмотрел ей в глаза.

Кажется, Амелия лишь теперь осознала истинные причины бесконечной травли и издёвок со стороны сына судьи. Занятное открытие, возможно, даже полезное!

– А вы, детектив? – тихо и томно произнесла Говард, облизнув губы. – Пришли, дабы обвинить меня в бесчестии или, быть может, надеетесь стать его причиной?