Кровь и Плен

«Глава играл свою роль, пока был уверен, что ты ничего не помнишь. Но теперь он может перестать осторожничать. Думаю, ему уже опостылело ждать. Пшеница верил, что ты мертва. – Неожиданно Моран вспомнил прозвище, которое придумали для моего брата теневые в Академии Снов. – Но, даже несмотря на это, отпустить не смог – поощрял постройку храмов, укреплял веру. И даже поддержал переход власти тому отпрыску короля, который будет с ним согласен. Хотя, конечно, руководствовался при этом и желаниями светлых в обретении большей власти. – Люций проплыл ко мне, будто призрак, прямо по воздуху, заложив руки за спину. Его длинные волосы всколыхнулись, точно потревоженные ветром. – А теперь представь, что он почувствовал, узнав, что ты жива?» – Он замолчал, вглядываясь в мое лицо.

Я не могла до конца этого понять. Подобное надо пережить и прочувствовать. Но одновременно с этим меня не покидала мысль, что на месте Фредерика я бы постаралась себя забыть. Оставить в прошлом так же, как я оставила воспоминания об отце, и жить дальше.

Взгляд Морана смягчился, он будто прочитал мои мысли. В голове раздались его слова:

«Каждый проходит свои испытания и несет свое бремя. И то, что ты не понимаешь, не недостаток, а скорее благословение. – Люций покачал головой, а бархатистый голос добавил в моей голове: – Но, к сожалению, я его прекрасно понимаю. И понимаю, на что он способен».

Я сглотнула. Отвернулась, направившись к кромке озера, опустилась к земле, сняв сначала одну перчатку, потом другую, стала смывать черную кровь с оружия.

В голове пронеслась прошедшая неделя. Фредерик, который проводил все свободное время со мной. Порой он откладывал свои обязанности или, наоборот, обсуждал дела ордена, интересуясь моим мнением. И день за днем спрашивал о моих воспоминаниях. Невзначай, в половине случаев не напрямую. Но каждое его слово было аккуратным и выверенным.

Насколько брат видел меня, настолько и я его.

Я очнулась, понимая, что уже с минуту невидящим взглядом смотрю в воду, которая прямо на глазах покрывалась тонкой коркой льда.

– Что Фредерик сотворил? Почему твой кристалл оказался среди его трофеев? – Каждое слово звенело от напряжения, овладевшего мной.

Когда я только проснулась, моя уверенность в брате была непоколебимой. Настолько безграничной и безрассудной, что даже осознание прошедшего времени ничуть ее не умалило. Те дни я жила, постоянно вспоминая о Фредерике… Но теперь эти мысли ранили. Что изменило брата, что превратило искреннего мальчика, когда-то протянувшего мне руку помощи, в того, кого я не могу узнать? Он стал совсем другим. Чужим…

Он утверждал, что руки Люция в крови, но, как оказалось, сам запятнан не меньше. Теневой див искренен в своем гневе, вере и деяниях. Но брат меня почти пугал. Только теперь я поняла почему. Фредерик напоминал Лоуза Прауда – праведный снаружи, грешник внутри.

Мокрая рука скользнула в карман, находя в нем два обломка. Я встала, убирая меч в ножны и оборачиваясь к диву. Кусочки кристалла засеребрились в сиянии, идущем от озера. Моран посмотрел на осколки, лежащие в моей ладони, – его бровь изогнулась, на лице вновь мелькнуло непонимание.

«Зачем?» – прошелестел голос шорохом падающих листьев.

– Я не смогла их там оставить. Только не среди трофеев, принадлежащих мертвецам. – Замолкла, понимая, что мой голос звучит слишком возбужденно от охвативших меня эмоций.

Глубоко вдохнула, сжимая руку в кулак и пряча ограничитель в складках мантии. Вновь подняла взгляд, замечая, что лицо Люция опять стало задумчивым. Все же за минувшие годы в нем появилось больше холодности.

– Ты ведь считаешь, что я должна была оставить обломки кристалла в трофейной? Если Фредерик обнаружит пропажу…

Мои слова словно выдернули нынешнего главу Северного ордена из мыслей.

«Нет, Сара, я думал совсем не об этом», – с мягкой улыбкой отозвался он.

Я нахмурилась, не понимая его и вновь гневаясь на себя. Но злость сменилась растерянностью, когда Моран продолжил:

«Я рад. Давно никто настолько не заботился о моих чувствах. Я успел отвыкнуть». – Признание прозвучало неожиданно откровенно и обезоруживающе. Перчатки, которые я сжимала в руке, упали на землю.