Кровь и Плен

Мантия дэвы имела голубой оттенок, светлые волосы были собраны в высокий хвост. Она ступала уверенно, выглядела задумчивой и в то же время не скрывала своего недовольства. А увидев меня, застыла.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Флер, сощурившись, медленно направилась ко мне. Я наблюдала за каждым ее шагом, не упустив из виду и повязку на плече, сплетенную из красно-золотых нитей. Она притягивала взгляд, не заметить ее было невозможно. Этот кусочек материи сообщал всем и каждому, что перед ними – советник главы.

Флер всегда хотела занять видное место в ордене, чтобы с ее мнением считались и уважали. И судя по тому, что я наблюдала теперь, дэва добилась желаемого.

– Так это правда. – В серых глазах Флер словно горело пламя. – Ты вернулась.

Я некоторое время молчала, разглядывая ее. Не знала, что ответить на подобное приветствие.

«Да, я вернулась»? Это глупо. Но и проявлять фальшивое дружелюбие я не намеревалась. Пусть мы были соседками по комнате, я не помнила, чтобы между нами когда-нибудь царили теплые отношения. Хотя, стоило задуматься об этом, в голове начали всплывать фрагменты прошлого, которые раньше оставались в тени.

Виски сдавило. Так происходило каждый раз, когда потерянные воспоминания внезапно вырывались на поверхность.

Они были подобны молнии, рассекающей ночное небо и на мгновение озаряющей мир. В одном воспоминании Флер держала в руке меч, пока ее лицо, объятое мраком ночи, застыло в крике, будто она старалась кого-то предупредить. В другом она сидела напротив меня за столом, сложив руки на груди, и искоса смотрела на кого-то, чей облик до сих пор был размыт. А в последнем она предстала с улыбкой на губах, склонившись к Айвен. Последнее напрочь выбивалось из моего представления о девушке. Ведь улыбка дэвы была вовсе не враждебной, скорее добродушной и веселой. И так отличалась от нынешнего холодного взора…

От боли перед глазами задвоилось.

– Вернулась, – все же выдавила я, заставляя себя прекратить копаться в воспоминаниях. Не хватало потерять сознание у всех на виду. – Поздравляю с назначением.

Взор скользнул к повязке.

– Ах, это… – она небрежно посмотрела на свое плечо. – Запоздалое поздравление, прошло уже лет восемь. Но я понимаю, что раньше у тебя не было возможности. – Ее ответ был то ли шуткой, то ли злой насмешкой.

– Верно. Я слишком долго спала, – сказала я и, заметив вышедшего из распахнувшихся дверей Фредерика, поспешно попрощалась: – Мне пора.

– До скорой встречи, – отозвалась дэва, кидая мимолетный взгляд на главу, который позвал меня.

Брат направился ко мне, край его мантии едва не касался пола. Нити расшивали подол одеяния так плотно, что казалось, будто серебро разлилось по ткани. Волосы сияли, пусть и не были такими же золотыми, как раньше.

Я шагнула ему навстречу, и совсем скоро мы скрылись в главном зале, оставшись вдвоем. Хьюз остался снаружи вместе со стражниками.

Следуя за Фредериком, я обратила внимание на надетый на его руке тяжелый массивный браслет, покрытый печатями. Я видела эту вещь прежде – на запястье прошлого главы. Древний защитный артефакт, который нес в себе целительские свойства, заставляя тело владельца быстрее заживлять раны.

– Флер твоя правая рука? – произнесла я. – Неожиданно.

– За прошедшие годы многое изменилось… – протянул брат.

– Верно. Многое, – повторила я за ним, оглядывая помещение в бежевых тонах.

На стенах, прямо в камне, виднелись печати – глубокие линии безжалостно прорезали твердую поверхность. Им насчитывалось около полувека. Если подойти ближе и приглядеться, можно было заметить длинные линии на камне, свидетельствовавшие о том, что кусок стены вырезался и заменялся другим. Рано или поздно магические печати прожигали практически любой материал, и тогда он требовал замены.

В этом зале принимались все самые важные решения в истории ордена. Принесшие славу и те, которые были стерты с листов хроник. Все внутри него дышало историей. Над массивными дверями вилась плавными линиями надпись, появившаяся благодаря воле основателя:

«Истина да вскроет ложь,
Клинок да пронзит грешника».

На другом конце зала, напротив увековеченного в камне девиза, с тех же древних времен осталась величественная фреска, растянувшаяся от пола до потолка, почти восьми метров в высоту и столько же в ширину. Трое воинов – два позади и один спереди – стояли с клинками, вонзенными в землю. На их запястьях сверкали наручи из светлого металла, а на руках – наплечники. Все фрагменты доспехов были покрыты завитками, символизирующими ветер (считалось, что богиня повелевала ветрами – северными и южными – и спасала людей от голода и засухи, принося тучи с океана). Лица воинов на фреске были скрыты золотыми масками, состоящими из сотни мелких игл, что расходились от центра в стороны.

Пока я отвлеклась, Фредерик прошел к круглому столу из светлой древесины и опустился в одно из двух приставленных кресел. Сев, он собрал в стопку брошенные на столешнице бумаги, на которых виднелся вензель Третьего королевства.