Кровь хрустального цветка

Кто эти люди? Что с ними случилось? Почему все это спрятано в комнате, которой никто не пользуется?

Окидываю пространство взглядом…

Помещение похоже на склеп, куда попадают красивые вещи, чтобы их забыли. По крайней мере, до тех пор, пока я в него не пробралась и не сунула повсюду нос.

Мне здесь не место.

На этот раз любопытство зашло слишком далеко и я не смогу замести следы. Не смогу развидеть счастье на той картине, безмятежность, что кажется пустой, как шкаф, кровать и колыбель.

У вины есть вкус, и он слишком хорошо мне знаком – горький, едкий.

Он заставляет мой и без того несчастный желудок сжиматься, пока я возвращаю все простыни на место. Подпрыгнув, хватаюсь за нижнюю часть пустой рамы и вытаскиваю себя на свободу от этой комнаты.

Склеп… вот как я ее назову.

Склеп для того, что приносило счастье.

Подъем обратно на мою башню кажется мне более долгим, с каждым бесшумным шагом тяжесть давит на плечи все сильней.

Стыд.

Стыд, что я вломилась в усыпальницу. Что в моей сумке лежит книга…

Нужно ее вернуть. Наверняка верну.

После того, как прочитаю.

Дверь с лязгом захлопывается, и я задвигаю засов, запечатываю себя в склепе иного рода. В том, где я намереваюсь просидеть весь день, выхаживая ноющий, осоловелый мозг, выискивая желание снова двигаться.

Все кажется таким тяжелым. Ноги, тело, разум…

Сердце.

Забиваю камин дровами, заглатываю очередной стакан воды, подкладываю под спину подушки, чтобы поудобнее устроиться в эдаком гнезде. Прижавшись носом к кожаному переплету книги, вдыхаю и хрипло стону – застарелый запах искупает мои грехи.

Не стоило ее брать.

Тем не менее я открываю книгу, переворачиваю страницу за страницей, роюсь в ее тайнах.

Пытаюсь их расшифровать.

Когда через час раздается яростный стук в дверь, я не обращаю на него внимания и перебираюсь на балкон читать в свете утреннего солнца, чьи лучи льются сквозь пушистые облака. Несколько минут спустя Бейз принимается орать на меня снаружи, снизу, на что я опорожняю за балюстраду кувшин, дабы окатить его своей неприязнью.

Если Бейз думает, что после вчерашних мучений сегодня я выйду тренироваться, он страшно ошибается.

Если он хочет обращаться со мной как с ребенком, я буду вести себя соответственно.

Глава 14 Орлейт

Меня еще в жизни так не разочаровывала книга с картинками.

Закрываю ее со вздохом и смотрю на лес Ватешрам. «Те Брук о’Авалансте» написана не всеобщим языком, поэтому я все утро пыталась расшифровать ее содержание по рисункам, усеявшим две тысячи тончайших страниц. Чутье подсказывает, что это не просто подборка иллюстраций и мне нужны ответы.

Прямо сейчас.

К счастью, похмелье почти прошло естественным путем, и пусть я сомневаюсь, что какое-то время смогу смотреть на еду как обычно, я вполне готова встретиться с кем-нибудь лицом к лицу без риска начать изливаться словесным ядом.

Сую книгу в сумку, затем переодеваюсь в нечто более подходящее для прохладного бриза, что дует с океана. Не озаботившись опрятной прической, быстро спускаюсь с Каменного стебля и прохожу коридор, который ведет в западное крыло, с единственной целью в мыслях.

Свежий океанский воздух щекочет кожу, я приземляюсь по щиколотку в песок и бегу к зазубренным скалам. Сижу, болтая ногами в воде, когда у них выныривает Кай – мокрые волосы прилизаны, яркие, как драгоценные камни, глаза выдают его типичную ухмылку еще до того, как над поверхностью показываются губы.

– Два визита за неделю? Ты льстишь мне, сокровище.

Пожимаю плечами.

– Что я могу сказать? Ты – мой любимый рыб.

Кай хмурится, скользит пристальным взглядом по моему лицу. Взмахнув мощным хвостом, он наполовину высовывается из воды, нависает надо мной и смотрит с беспокойством.

– Что случилось? Выглядишь не очень.

Да что за день.

Избегая его взгляда, я подбираю осколок камня и бросаю в воду.

– Орлейт…

– Помнишь сахарную водоросль, которую я у тебя попросила год назад? – отваживаюсь мельком посмотреть на Кая.

– Да. Ты сказала, что ее меловая текстура идеально подходит для особой задумки, над которой ты трудишься. Что ты намеревалась ее измельчить и добавить в краску.

Я солгала.

Ну, я и правда стерла ее в порошок… но использовала определенно не на камне.

Кай щурится, а потом распахивает глаза так широко, что они вот-вот выскочат из орбит.

– Ты не… – Он трясет головой достаточно долго, чтобы я поняла, что шансы убедить его достать мне еще водоросли равны примерно нулю. – Не смей говорить, что ты пустила сахарную водоросль на приготовление экзотрила, Орлейт. Не смей.

Его разочарование истязает меня столь же сильно, что и яростный гнев Рордина.

Подумываю вновь солгать… потом решаю, что не стоит. Возможно, если я буду честна, сострою умоляющие глазки, скажу Каю, что его чешуя сверкает подобно океанским самоцветам, он сжалится над моей похмельной задницей и подарит пару стеблей.

– Что бы ты сказал, если бы я и в самом деле сделала из нее экзотрил?

Кай издает звук, низкий и едкий, который будто бы вырывается из его изящных жабр за ушами, а потом его пальцы вдруг принимаются шарить у меня во рту, заставив его раскрыться шире.

Не самый лучший знак.