Кровь у всех красная (СИ)

В какой-то момент Хашираме показалось, что он чувствует направленный взгляд, причем еще и очень внимательный. Потом это ощущение пропало, но ненадолго — словно наблюдатель отвлекся на что-то, но быстро вспомнил о своей цели. Сенджу вздохнул. То есть мало того, что ему подсылают девушек, так теперь еще и наблюдать за процессом собрались? От того, чтобы выйти и устроить разбирательства прямо сейчас, Хаши удержало только нежелание обижать гостью.

Хотя в данный момент в опасности было не её душевное состояние, а её жизнь.

Изуна как раз прикидывал, как бы половчее закопать девицу. Да, это грозило скандалом и даже провалом миссии, но если сделать всё достаточно аккуратно… Он уже успел заметить, что она Хашираме никто и даже попыток сделать её кем-то со стороны самого Сенджу не предвидится. Просто симпатичная девушка зашла попить чаю с главой клана, ничего криминального.

И всё криминальное.

Хаширама нахмурился. Если наблюдение он еще мог отложить на потом, то Ки, причем направленное, уже ни в какие ворота не лезло.

— Прошу извинить меня, Хитоми-сан. Дела требуют внимания, и даже ради столь милой красавицы их нельзя отложить. Надеюсь, вы не обидитесь на меня за это.

— Что вы, Хаширама-доно! — девушка просияла улыбкой. — Я так рада, что вы смогли уделить мне время…

Мужчина улыбался, говорил положенные слова, но всё же постарался выставить Хитоми как можно быстрее. Повезло, что в этот раз была не куноичи, потому что Ки усиливалось очень быстро. Стоило девушке шагнуть за ворота, как Хаширама одним прыжком перемахнул забор и почти взлетел на дерево, от которого чувствовалось давление.

— Что всё это… Изуна?!

Выглядел Учиха неважно. Напряжённая поза, полубезумный взгляд алых глаз с крутящимися запятыми… В таком состоянии его точно нельзя было показывать другим Сенджу: вчерашний парень-милашка превратился в жаждущего крови демона.

И самое главное — непонятно, из-за чего он вдруг так.

— Да-а-а? — спросил Изу, растягивая гласную.

Хаширама перевёл дух. На вопросы отвечает — относительно вменяем. А то мало ли что могло произойти…

— Что-то случилось? Почему ты сидишь здесь? — одновременно с вопросами Хаширама бегло сканировал окружающее пространство.

Выплесков недавней смерти, всегда взбудораживающих ровное течение сен-чакры, не ощущалось — уже хорошо. Шума или выбросов от применения дзюцу тоже — еще лучше.

Но почему Изуна пришел в такое состояние, непонятно совершенно.

Изуна чувствовал себя потоком чакры, готовым вот-вот сорваться в технику. Только шиноби ещё не решил, какое именно дзюцу он будет использовать, пока прощупывает противника разговорами.

— Ну, ты же был за-а-анят… — протянул он. — Не хотел тебе меша-а-ать…

Из этого состояния было только два выхода. Но почему-то он ещё говорил.

Сенджу недоуменно нахмурился:

— Глупости. То, что ко мне кто-то пришел, не значит, что ты должен шататься непонятно где, как будто тебе нет места.

Хаширама подался вперед, касаясь руки Учихи, и с искренней тревогой спросил:

— Изуна, что случилось? Почему ты фонишь Ки на всю округу? Кто-то тебя… Разозлил?

Прикосновение было словно печатью, выпускающей наконец технику на врага. Учиха качнулся вперёд и впился в рот Хаширамы отчаянным поцелуем. Языком напористо толкнулся в рот, раздвигая губы, зубы… Рука сама собой ухватила за затылок, не давая отстраниться.

Хаширама потрясенно охнул, но вырваться не попытался.

Может быть, потому что его никогда не целовали так категорично, каждым движением давая понять, что при попытке сбежать жертва будет скручена, связана и использована по назначению, невзирая на сопротивление.

Это… Будоражило?

Хашираму еще никто так откровенно не хотел.

Вот только — точно ли его?

У Изуны ещё не совсем Инь за Ян зашёл, и, после того, как первый порыв прошёл, он всё-таки немного отстранился, проверяя реакцию. Его не убили — уже хорошо. Но вот что вежливо терпели — плохо. Ему бы больше хотелось, чтобы Хаширама отвечал…

— Изуна… — Хаширама нервно сглотнул, облизывая губы. — Кого ты ТАК хочешь?

«…может быть, и убить?» осталось не озвученным, но такого варианта Сенджу тоже не исключал.

— Тебя, — ответ без капли сомнения и промедления.

Глаза Хаширамы удивленно распахнулись. Он моргнул, осознавая факт, что вот эта вся страсть — ему, для него, на него направлена.

— На землю, — отрывисто выдал он. — Пока не упали.

Изуна кивнул, с трудом отнимая руку. Снова кивнул, отвёл взгляд. Спрыгнул. Он чувствовал, как забилось сердце Хаширамы от такого открытия. Видел едва заметный в сумерках румянец. Больше всего Учихе хотелось закинуть его на плечо и утащить в спальню, но если вдруг кто увидит… Шансы, что его правильно поймут, равны нулю.

Хаширама вовремя сообразил, что выяснение отношений под деревом — идея тоже не слишком хорошая. Здесь, конечно, упасть уже сложнее, но чужой двор, да и шанс, что кто-то выйдет в самый неподходящий момент, достаточно велик.

А ему не хотелось ни с кем делиться ни крупицей происходящего. Даже позволять увидеть — потому что сначала хотелось распробовать самому. Понять, ощутить…

Хаширама подхватил Изуну в охапку и метнулся домой.