Кровавая линия

— Конечно, — кивнул профессор. — Но сейчас ни о каком биологическом оружии речи не идет. Мы вместе с нашими коллегами занимаемся изучением феномена появления в Москве этих насекомых. И поэтому просим всех, кто обнаружит их, немедленно сообщать на телефон горячей линии.

— Может быть, стоит давить их или, например, поливать кипятком?.. — сказала корреспондентка.

Но профессор в своем стремлении успокоить был непреклонен:

— Девушка, не говорите глупостей. Это живые существа. Их не нужно вообще трогать. Просто сообщите на горячую линию.

На экране тут же появился телефон горячей линии.

А Дорогин подумал о том, что ничто так не раздувает панику, как звучащие с экрана слова успокоения. Народ давно привык, что чем активнее начинают успокаивать, тем более страшные факты стараются скрыть.

После такого завораживающе спокойного интервью с профессором микробиологии создавалось впечатление, что здесь что-то нечисто. И ведь прозвучала же с экрана пусть и вскользь сказанная профессором, но несомненно уловленная всеми россиянами фраза о том, что эти насекомые обитают в Закавказье. Так что искра, из которой может разгореться пламя, брошена.

Дорогин понимал, что в сложившейся ситуации сидеть сложа руки он не имеет морального права.

Если верить очевидцам (а в магазине, похоже, действительно были очевидцы, а не те, кто по заданию спецслужб распускает слухи и раздувает ситуацию), в одном из вагонов метро была специально или случайно разбита стеклянная банка с неизвестными насекомыми — летучими кровососущими муравьями, после укуса которых несколько человек умерло в страшных муках прямо на глазах у толпы. Страшно представить. Как чувствовали себя те, кто ехал в этом вагоне или вагонах… Если по телевидению дали телефон горячей линии и просят сообщать о летучих муравьях, если они будут найдены в домах, подъездах, квартирах, значит, у спецслужб есть предположение, а может, и факты.

Да что далеко ходить, он сам видел подобное насекомое у себя в подъезде. То есть масштаба этого теракта или диверсии в данный момент не знает никто. Ведь насекомые не просто разносят заразу, они еще размножаются. То есть их количество возрастает.

Если предположить, что Плетнев отправился в командировку как раз в связи с этими муравьями, значит, отправили его слишком поздно… Или… для того, кто его отправил, важнее было выявить связь секретной лаборатории с Москвой. Так или иначе, времени на раздумья не было.

Дорогин, еще раз обдумав всю ситуацию, понял, что судьба дала ему в руки карт-бланш. И начинать стоит с того студента, который забыл в их подъезде рюкзак. Поэтому Муму решил вновь оседлать своего железного друга.

Но, выходя из подъезда, он на всякий случай решил проверить почту. Заглянул в почтовый ящик и, кроме обычных ярких, лоснящихся рекламных листовок, обнаружил телеграмму.

Чтобы не смущать пристально взглянувшего на него вахтера, Муму решил прочитать телеграмму на улице. Текст ее кому-то показался бы более чем странным. Но Дорогин понял сразу, что это шифровка, отправленная Плетневым. А в ней информация, которая нужна не только и не столько ему, Дорогину, сколько тому, кто курирует операцию. У Плетнева на одном из почтовых отделений был свой ящик, который теперь его непосредственный куратор проверяет два, а то и три раза в сутки. Ящик этот Дорогин знал еще со времени их совместной командировки. Поэтому первое, что он должен был сделать, прежде чем начать свое собственное расследование, — это доставить телеграмму в почтовый ящик Плетнева, чтобы вечером его куратор мог забрать ее. Однако Муму понимал, что текст Плетнева вряд ли кто расшифрует быстрее, чем он. Ведь им не раз приходилось составлять шифровки. Муму, как никто, знал, как именно любит шифровать его соратник. Поэтому Муму не поехал сразу на почтовое отделение, где был почтовый ящик, а, зайдя в соседнее кафе и заказав кофе, еще раз перечитал телеграмму:

«Мамочка. В пути меня не тошнило. Ленины таблетки помогли. Санаторий советский. Торгуют здесь всем. Так что не голодаю. Профессор Леонид Прокофьевич со мной вежлив. Твоя Настя».

Плетнев, похоже, сообщал свое местонахождение. Если он начал телеграмму со слова на «М», значит, местонахождение нужно искать в первых словах. Получалось, он находится в «пути Ленина», то есть в «Пути Ильича». И это не колхоз, а санаторий советский. И из Москвы туда приехал некто профессор Леонид Прокофьевич. И еще там есть какая-то Настя. Подумав, Муму решил облегчить работу куратору Плетнева и написал с другой стороны телеграммы: «Бывший советский санаторий “Путь Ильича”». О профессоре Леониде Прокофьевиче он ничего не написал, потому что сам не до конца понял, к чему эта информация.

Допив кофе, Дорогин, поймав несколько восторженных взглядов сидящих в кафе девушек, которых завораживал его байкерский прикид и мотоциклетный шлем, вернулся к подъезду Плетнева, сел на мотоцикл и направился сначала к почтовому отделению, где находился ящик для секретной информации Плетнева.

Машин и людей на улице было немного.