Кровавая правда

Руки больше не дрожали. В этот раз его постоянный атрибут — тряпка для полировки — лежала в руках весьма уверенно.

— Нет, — ответил Бун. — Мне ничего не нужно.

Зайдя в отцовский кабинет, он закрыл двери перед носом Марквиста, прекрасно понимая, что это — открытое объявление войны. Но они всегда сталкивались лбами. Некоторые вещи не меняет даже смерть.

Некоторые вещи смерть делает только хуже.

Бун пересек персидский ковер и поставил урну на угол стола времен Якова Первого, прямо рядом с лампой с абажуром от «Тиффани» и хрустальной фигуркой коня, вставшего на дыбы. Какое-то время прах может постоять и здесь, уподобившись любой другой вазе в этой комнате. Внутри контейнера ничего же не загниет.

В отличие от трупа женщины в том холодильнике.

С тяжестью на душе Бун подошел к рабочему столу и опустился в отцовское кожаное кресло. Положив руки на блоттер, он уставился в пространство.

Где завещание?

Этот вопрос не отпускал его последние двадцать четыре часа… а нет, секундочку. Даже больше. Последнюю как минимум декаду, но особенно — последние двенадцать месяцев с того момента, когда он поставил под сомнение их родство, он гадал, лишит ли Элтэмэр его наследства. Оставит ли деньги, дом и личное имущество кому-нибудь другому.

Да хоть коту. Хотя животных у них не было.

Впрочем, Элтэмэр всегда фанател от Карла Лагерфельда[24].

Накренившись в бок, Бун попытался выдвинуть ящик слева. Заперто. Как и все остальные. Выпрямившись, он подумал, что было важнее всего для его отца, его имущество или месть первой шеллан за возможную неверность…

Стук в дверь прозвучал очень резко.

Помяни черта.

Бун подумывал не отвечать, просто чтобы узнать, как далеко зайдет Марквист. Но, черт, он так устал.

— Войди.

Дворецкий рывком открыл двери, и, когда увидел Буна за столом отца, то не смог скрыть гнев, мелькнувший на его лице.

— Ответь мне на вопрос, — сказал Бун, удобнее устраиваясь в отцовском кресле и скрестив ноги в коленях. — Где ключи от этого стола?

На лице дворецкого тут же появилась профессиональная маска.

— Я не знаю.

— Как долго ты заведуешь этим домом? Ты был правой рукой моего отца… и ты не знаешь, где его ключи? — Бун указал рукой за плечо, на картину, названную Непревзойденная Красота Великого Чемпиона Элтэмэра. — Что скажешь насчет сейфа за ней?

На лице дворецкого отразилось удивление, и Бун холодно улыбнулся.

— Да, я знаю, они там. Собираешься сказать, что тебе неизвестна комбинация?

— Это личная территория вашего отца…

— Мой отец мертв. Все это сейчас принадлежит мне. Все, что находится под этой крышей.

Была вероятность, что это утверждение — ложное. И хорошая мысль посмотреть, известно ли что-то дворецкому.

Марквист прищурился.

— Это дом моего хозяина.

Бун обхватил ручки кресла, готовый подняться и вышвырнуть дворецкого отсюда. Но потом он замер. Ему нужен этот мужчина, пока он не найдет завещание… и была причина посерьезней, чтобы внушить Марквисту ложное чувство безопасности: Бун никогда не понимал природу отношений между его отцом и дворецким. Их связывали более близкие отношения, чем это полагалось хозяину и слуге. Сейчас, после смерти Элтэмэра, появилась реальная возможность докопаться до сути. И если обнаружатся непозволительные трансферы в пользу Марквиста? Подарки?

Тогда у Буна была возможность выяснить это и вернуть все назад. Не потому, что его волновали деньги, это было дело принципа.

Также какая-то его часть надеялась, что дворецкий сделает что-нибудь на самом деле тупое.

Откинувшись на спинку кресла, он постучал пальцами по блоттеру.

— Я собираюсь провести проводы в Забвение завтра, за два часа до рассвета.

Брови Марквиста взмыли вверх.

— Разве это возможно? Почта не работает так быстро, и гости не…

— Приглашения по электронной почте уходят мгновенно. Один клик, и они в электронном ящике получателя. Магия.

Очевидный ужас на лице дворецкого напомнил Буну, как он стоял в морге над искалеченным женским телом. Вот это было действительно ужасно. Способ отправки приглашений? Даже если речь о Церемонии проводов в Забвение? Рядом не стояло.

Но попробуй объяснить это человеку, который использует социальные нормы в качестве дубины.

— Вы верно шутите, — Марквист заикался.

— Не зачем откладывать Церемонию.

— Где сейчас тело…

— Прах.

— Что?!

— Я кремировал его останки и принес прах сюда. — Наклонившись над столом, Бун щелкнул по урне указательным пальцем, и раздался едва слышный звон. — С ней и проведем церемонию.

Марквист в неверии уставился на контейнер. Когда он, наконец, перевел взгляд на Буна, то в нем плескалась откровенная ярость. Охренеть. Бун не думал, что мужчина на такое способен.

— Ваш отец никогда вас не одобрял.

Притворно охнув, Бун накрыл грудь рукой.

— Что… серьезно? Боже, мое сердце разбито. Ведь все эти годы я считал себя образцовым сыном. — Прекращая ломать комедию, он уверенно посмотрел на дворецкого. — Считаешь, что его мнение теперь что-то значит?

— Вы не заслуживали его.

— Как и он — меня. Мы были проклятьем друг для друга, но сейчас этому пришел конец. — Бун махнул рукой. — Уйди. Хватит с меня этого разговора…

— Вы — не ваш отец.