Кровавая правда

Прильнув к груди Буна, Элания протянула руки вверх, высоко вверх, сцепляя их на его затылке, перебирая пальцами его волосы, пока их языки ласкали друг друга. А когда она потерлась грудью об его грудь, Бун застонал, усиливает хватку на ее талии, его изумительный запах стал насыщеннее, от аромата темных специй нарастало возбуждение.

Слишком много одежды. Чересчур много слоев между их кожей.

Между ее лоном и его возбужденным…

Когда он внезапно разорвал поцелуй, Элания удивилась, гадая, что сделала неправильно. Но когда Бун заправил выбившуюся прядь за ее ухо, его нежная улыбка сообщила, что все правильно.

— Я пришел сюда не только ради этого, — сказал он мрачно. — Я хочу, чтобы ты знала.

— Я знаю, что это так. — Ради всего святого, только не останавливался. — Иначе я бы не пустила тебя за порог. Но я ценю твою честность.

— Мне просто нужно было увидеть тебя.

Элания погладила его по лицу, наслаждаясь гладкостью его щек. Мелькнула мысль, что Бун повторно побрился перед приходом к ней.

— Кажется, мы не виделись много ночей, — прошептала она. — А прошло всего несколько часов.

— Мне тоже так кажется.

Значит, она оба были пьяны друг другом. Приятно знать, что она не одинока в этом безумии.

***

Рев похоти в теле Буна грозил взять верх над его благородными порывами. Эрекция пульсировала в штанах, кровь бешено неслась по венам, а голод по Элании ощущался как нож, загнанный промеж ребер.

Положив руку на ее поясницу, Бун потерся бедрами об нее и снова прижался к ее губам в поцелуе. Проникнув в Эланию языком, он усилил хватку на ее затылке, углубляя поцелуй, проникая и отступая, проникая и… отступая. Ей, как и Буну, нравился этот влажный, горячий ритм, потому что она резко вцепилась в него, буквально повиснув на его теле.

— Где я могу тебя уложить? — спросил он хрипло.

— Сюда. Пошли.

Когда Элания взяла его за руку, Бун старательно игнорировал шрамы на ее ладони. Он не хотел вспоминать о том, что она пережила… по крайней мере, не в этот момент. Если он начнет думать о ее ситуации, то вполне возможно остановится, и если это произойдет, то он был уверен, что второго шанса уже не получит. Она отстранится от него. Исчезнет.

Может, в нем говорил страх.

Как бы то ни было, сейчас не время для разума. Это время — для их тел.

Элания завела его в удивительно простую спальню. Пустые стены, на кровати лишь одинокая подушка и лоскутное одеяло, сшитое вручную. Она закрыла дверь, обрезая свет из гостиной, они оказались в полной темноте, и он потерял всякие ориентиры.

Но когда Элания снова подошла к нему, ему стало плевать, где они находились. Все что ему нужно… это она. Она — его гравитация, притягивающая его к Земле, она — кислород в его легких и кровь, наполнявшая его вены.

— Хочу, чтобы ты знал, — сказала Элания хрипло. — Обычно я не такая. Не знаю, что нашло на меня, но одно знаю точно… я не хочу останавливаться с тобой.

Бун закрыл глаза, когда электрическая вспышка пронзила его тело. Но он быстро взял себя в руки, чтобы заверить Эланию в том, о чем она очевидно не беспокоилась:

— Хочу чтобы ты тоже знала: я остановлюсь, если ты захочешь. В любой момент, неважно, как далеко мы зайдем.

Когда она снова протянула его к своему рту, Бун начал подталкивать их в сторону, пока он не уперся ногой в матрас, а потом он обхватил Эланию за талию и, оторвав от пола, мягко опустил на покрывало. Вытянувшись рядом с ней, он уловил ее запах, покрывавший подушку и одеяла.

Пока они целовались, Бун скользнул рукой по ее груди и на плечо. Меняя положение, они столкнулись носами, но потом снова нашли дорогу к губам. Действуя медленно, он слегка накрыл ее собой, чувствуя, как ее тело вжимается в матрас. Но бедра он держал на расстоянии.

Ради всего святого, он не хотел кончить так быстро, но уже был на грани.

Глаза ничего не видели, но остальные органы чувств включились на максимум, Бун захотел избавиться от их одежды, чтобы лучше чувствовать Эланию… и она словно прочла его мысли. Ее руки потянулись к кашемировому свитеру и дернули ткань вверх. Отстранившись от нее, Бун сел и стянул свитер через голову.

— И рубашку тоже, — хрипло выдохнула она.

— Да, мэм.

Расстегнув манжеты, он снял рубашку через голову, не заморочившись с пуговицами… а когда он оторвал что-то в процессе, ему было все равно. Накрахмаленный и отутюженный хлопок был сброшен на пол с той же бережливостью, что и свитер. То есть в принципе без оной.

Он снова опустился на Эланию, ее руки прошлись по его ребрами, и Бун застыл, когда член запульсировал за ширинкой брюк.

— Так хорошо? — прошептала она в темноте.

— Трогай меня везде, где захочешь.

Перекатившись на бок, Бун улегся на матрас и вытянул руки над головой, чувство, что он полностью отдает себя в ее власть, восхищало и немного пугало. Он всегда предпочитал вести, но с ней? Он более чем хотел передать контроль в ее руки.

Полностью сдаться на ее милость.