Кровавая работа

– Неизвестный. Так мы обозначаем преступника до момента поимки. Шифровщика, кстати, так и не нашли.

Услышав завывания губной гармошки, Маккалеб покосился на «Грозу морей». Бадди исполнял очередную блюзовую композицию.

– Это единственный случай в твоей практике?

– В смысле единственный неустановленный преступник? Отнюдь нет. К сожалению, многим удается ускользнуть от правосудия. Но Шифровщик задел меня за живое. Здесь явно личное. Не зря он адресовал свои послания мне напрямую. Как будто хотел поквитаться за что-то.

– Как именно он поступал с теми, кого… – начала Грасиэла, но Маккалеб оборвал ее на полуслове:

– Шифровщик – человек неординарный. Убивал всегда разными способами без какой-либо четкой схемы. Среди его жертв попадались и мужчины, и женщины, а один раз – ребенок. Одних он расстреливал, других кромсал ножом, третьих душил. Никакой логики.

– Как же вы определили, что это именно он?

– Шифровщик никогда не забывал нас оповестить. Присылал письма, оставлял послания на месте преступления. Сами жертвы не значили для него ровным счетом ничего. Он воспринимал их как средство продемонстрировать свою власть, плюнуть в лицо правоохранительным органам. Шифровщик одержим комплексом власти. Собственно, как и его коллега по цеху, Поэт. Заядлый путешественник, в нашей стране отметился пару лет назад.

– Кажется, припоминаю. На Лос-Анджелесе он и погорел, да?

– Угу. Поэт тоже был зациклен на власти. По сути, все маньяки похожи, их фантазии и методы не слишком отличаются между собой. Поэта заводила сама возможность обвести полицию вокруг пальца. Шифровщик недалеко от него ушел.

– Но убивать он почему-то перестал?

– Либо умер, либо угодил за решетку. А может, переехал и нашел новое занятие. Знаю одно – тот, кто почувствовал вкус крови, уже не остановится.

– А какую роль ты сыграл в поимке Лютера Хэтча?

– Самую рутинную – специалиста по серийным убийцам. Слушай, давай сменим тему.

– Извини.

– Все нормально… просто не люблю ворошить прошлое.

Маккалеб собирался завести разговор о Глории и новых обстоятельствах, вскрывшихся по ходу расследования, но настроение пропало. Момент был упущен.

На ужин Маккалеб разогрел гамбургеры, поджарил стейки из барракуды. Реймонд с аппетитом принялся за самолично пойманную рыбу, однако специфическое мясо барракуды пришлось ему не по вкусу. Впрочем, Грасиэле тоже, но Маккалеб совершенно не расстроился по этому поводу.

Перекусив, они отправились за мороженым, а после прогулялись по набережной Кабрийо. На яхту вернулись затемно. Суматоха на пристани улеглась. Однако Реймонда ждал неприятный сюрприз.

– Реймонд, день был долгий, тебе пора спать, – ласково проговорила Грасиэла. – Если не будешь упрямиться, завтра перед отъездом разрешу тебе еще порыбачить.

Мальчик с мольбой посмотрел на Маккалеба. Однако тот не оправдал надежд.

– Слушайся тетю, Реймонд. А утром сходим на волнорез. Вдруг тебе снова улыбнется удача. Ну как?

Скрепя сердце мальчик кивнул, и Грасиэла повела его в каюту. Напоследок Реймонд выпросил разрешение забрать с собой спиннинг. Никто из взрослых не возражал. Впрочем, Маккалеб перестраховался и закрепил крючок на удилище.

В отведенных для гостей каютах Маккалеб установил оба имеющихся на борту обогревателя. Ночью на пристани холодало так, что не спасали никакие одеяла.

– А как же ты? – забеспокоилась Грасиэла.

– Ничего, завернусь в спальный мешок. Он греет лучше любой батареи.

– Точно?

– Проверено неоднократно.

Оставив Реймонда укладываться, Маккалеб поднялся на палубу и в ожидании Грасиэлы вылил остатки вина, откупоренного в день их знакомства, ей в бокал.

Себе взял банку колы и вместе с бокалом отправился на корму. Грасиэла появилась минут через десять.

– А здесь прохладно, – заметила она.

– Есть такое. Реймонд не замерзнет?

– Сомневаюсь. Он вырубился, едва коснувшись подушки.

Маккалеб отдал ей бокал, они чокнулись.

– Спасибо, – с чувством поблагодарила Грасиэла. – Давно я не видела Реймонда таким счастливым.

– Я старался. – Маккалеб отсалютовал банкой.

В глубине души он понимал: завести разговор о расследовании все равно придется, но раньше времени омрачать вечер не хотелось. Время еще терпит.

– А кто та девочка на фото?

– Какая девочка? – опешил Маккалеб.

– У тебя над столом висит фотография, явно переснятая с выпускного альбома.

– А, вот ты о чем… это та, кого я хочу помнить всегда. Она погибла.

– Твоя родственница или потерпевшая по какому-нибудь делу?

– Потерпевшая.

– Ее убил Шифровщик?

– Нет, это случилось задолго до него.

– Как ее звали?

– Обри-Линн.

– И что с ней произошло?

– То, что не должно происходить ни с кем и никогда. Если не возражаешь, давай сменим тему.

– Конечно, – спохватилась Грасиэла. – Извини.

– Ничего страшного, сам виноват. Надо было снять фото до вашего приезда.