Кровавая Роза

По обнаженной коже пробежала щекотная дрожь, и Тэм сообразила, что к ним приближается электрический жеребец Кьюры. Шадрах чудом увернулся от тяжелых копыт. Тэм хотела было позвать Абракса на помощь, но скакун уже поднялся на дыбы, распахнул металлические крылья, и с них сорвались копья молний, пронзили дикобраза, оплели его бело-голубой сетью электрических разрядов и приподняли.

Тэм стремглав скользнула в открывшееся пространство и даже не оглянулась. Пещера наполнилась вонью паленой шерсти, а по камням градом застучали иглы.

Слева Брюн мотал головой, сжимая в пасти росомаху. У раненой Сорхи силы были на исходе, но она продолжала нападать, а шаман ловко уворачивался.

Вольное Облако уже разделался с одним барсуком, отправив тушу в озеро, и стукнул по спине второго, теснившего Розу.

Тэм соскочила с яруса и понеслась к трону, скользя босыми ногами по влажным камням. У подножья трона она быстро отыскала наручи, повернулась и…

Огромная рука сдавила ей горло и оторвала от земли.

Тэм беспомощно задрыгала ногами.

Воздуха!

Перед ней возникло огромное лицо Шадраха, багровое, с черной бородой и такой же щербатой улыбкой, как у сына. Только улыбка была злобной. Торжествующей. Жестокой.

Воздуха!

Почему он молчит? Почему не угрожает? Почему не насмехается? Почему не называет ее жалкой слабачкой? Неужели он просто свернет ей шею – и все?

Воздуха!

Может, лягнуть его по яйцам? В песнях такое всегда срабатывает.

Воздуха!

Один из наручей со звоном ударился об пол. Второй едва не выскользнул из пальцев, и Тэм инстинктивно надела его. Если она потеряет оба, Роза ее убьет. Совсем как Шадрах ее сейчас убивает.

Что-то ткнулось ей в ладонь, и Тэм невольно сжала пальцы. Металл. Холодный. Гладкий. Будто поймал голыми руками невидимую рыбу в ручье. В глазах темнело, но Тэм все-таки поднесла руку к лицу. Руны наруча сияли зеленым.

И скимитар в кулаке тоже.

Тэм мельком подумала, что неизвестно, кто удивился больше, Шадрах или она, и изо всех сил всадила клинок в разодранное горло Повелителя Когтей.

Как выяснилось, его это не убило (видимо, всех сил семнадцатилетней худенькой девчонки для этого было маловато), но все-таки причинило некоторую боль, потому что Шадрах взвыл и разжал пальцы. Тэм упала на пол, присела, подобрала второй наруч и сломя голову помчалась по арене.

Один из громадных кугуаров, сверкнув глазами, заметил ее и приготовился к прыжку, но в следующий миг в варгира врезался электрический конь, подмял его под себя и растоптал грохочущими копытами.

Роза бросилась навстречу Тэм с криком:

– За тобой погоня!

Тэм не стала оглядываться. В этом не было нужды, потому что за спиной грохотала тяжелая поступь Шадраха.

Быстрый бег не позволял сорвать наруч Репея с руки, поэтому Тэм швырнула Розе наруч Шипа и мысленно взмолилась, ради завшивленной бороды Летнего Короля, чтобы Шадрах споткнулся, оскользнулся или нашел себе более достойного противника.

Роза поймала наруч – иначе и быть не могло, – надела его, и Шип сияющей голубой стрелой метнулся в ее раскрытую ладонь.

– Ложись! – крикнула Роза.

Тэм немедленно плюхнулась на пол и кубарем покатилась по камням, а Роза метнула скимитар в Повелителя Когтей. Клинок свистнул над головой Тэм, крутясь, будто сбитый с небес месяц, и пропорол Шадраху бок. Предводитель варгиров споткнулся, запрыгал на одной ноге, чтобы не завалиться, а Роза, выставив вперед плечо, всем телом выбила ему коленную чашечку.

Хрустнула кость, Шадрах взвыл и с треском врезался рожей в каменный пол.

Этот звук показался Тэм слаще материнского голоса.

Отец Брюна неподвижно растянулся на камнях арены. Чернильный монстр Кьюры с легким шипением исчез. Чародейка обессиленно привалилась к Вольному Облаку.

Роза протянула Тэм руку, помогая подняться.

– Неплохо метнула, – сказала наемница.

– И ты тоже, – ответила Тэм.

Битва закончилась. Точнее, заканчивалась. Десятки варгиров по-прежнему следили за происходящим, однако если они до сих пор не исполнили приказа своего повелителя, то явно не собирались исполнять его сейчас.

Власть Шадраха основывалась на страхе. Страх заставляет подчиняться, но не рождает верности. Тэм попыталась вспомнить, кто ей это говорил. Наверное, отец. У дяди Брана не хватило бы ума на такое мудрое высказывание.

Фиолетовую пантеру убили. Росомаху разорвали пополам. Один барсук тоненько скулил, корчась в предсмертных судорогах. Сорха все еще держалась, но под натиском волка отступала, злобно скалясь и шипя. Наконец она приняла человеческое обличье и упала на колени, запрокинув голову и подставляя Брюну горло в знак повиновения.

Шадрах громко застонал, и Брюн метнулся к нему, обнажив огромные сабли клыков. Зловещий рев сотряс воздух, и Тэм ужасно захотелось убежать куда подальше.

Однако в багровом свечении, исходившем от раскрашенного тела Шадраха, было видно, что во взгляде Брюна сквозит боль, горе и гнев. Гнев, но не ярость. Не бешеная злость. Глаза шамана были не звериными, а человеческими: отчаявшийся сын готовился убить отца.

Вольное Облако опустил бивень и негромко окликнул товарища:

– Брюн, вернись.