Кровавая Роза

– У т-т-тебя все это время было д-д-две н-н-накид-д-дки?

– Ну да, – ответил Родерик. – Мы же в Стужеземье. Здесь холодно.

Брюн негодующе посмотрел на него, готовый задушить посредника, но накидку взял, потому что ему совсем не хотелось замерзать до смерти.

– Ребята, вы только поглядите! – воскликнула Кьюра.

Вдова остановилась у тела Хокшо. Черные волосы вуалью закрывали ей лицо, так что было не понять, скорбит она или нет. Вообще-то, таким, как она, несвойственно горевать о гибели слуг, но вдова стояла над трупом так долго, что тлеющая сорочка погасла.

– Поднимайся уже, лентяй! – сказала вдова.

Тэм собиралась объяснить ей, что Воевода убит, но Хокшо действительно встал на ноги, поэтому бард удивленно раскрыла рот.

– Гребаные гремлины и погремушки! – накинулся Родерик на Кьюру. – Ты же должна была его убить!

– Я и убила! – огрызнулась чародейка.

– А почему же он… – начал посредник и осекшись, добавил: – Значит, она…

– Некромант, – закончил за него Брюн. – Долбаный некромант.

Хокшо коснулся груди, пронзенной насквозь, и тусклым серым глазом уставился сначала на Тэм, а потом на лужу драконьей крови.

«Почему же у него глаз не изменился?» – задумалась Тэм, ведь за последние месяцы «Сказу» встретилось множество ходячих мертвецов с белым пламенем вместо глаз.

Воевода повернулся к вдове:

– Дракон убит?

– Да.

– А почему я еще здесь? Ты же обещала отправить меня к Саре после того, как дракона убьют.

– Невинная ложь, – непринужденно пояснила вдова, будто разговаривала с человеком, обнаружившим сельдерей в яичном салате, а не с ходячим мертвецом, душа которого скована гнусным черным волшебством. – Не куксись, Хокшо. Тебе не идет. Ты же не жуткий убийца, а ласковый щенок. – Друинка бледной рукой погладила его по кожаной маске. – Ты мне еще пригодишься. Будешь моим паладином, пока не найдется кто-нибудь получше.

Воевода хмуро кивнул.

Вдова сдавила ему щетинистый подбородок:

– А если в моем присутствии ты еще раз произнесешь имя своей первой жены, то я подниму ее из гроба, чтобы ты полюбовался ее красотой. Ясно тебе?

В единственном глазу Воеводы что-то сверкнуло, как клинок в ночи, – возможно, остатки былого достоинства и свободной воли.

– Да, моя королева, – покорно ответил Хокшо.

– Вот и славно. – Она поцеловала его суровые губы. – Милый, хоть ты и мой раб, но все-таки по-прежнему мой муж.

– Она назвала его мужем? – переспросил Брюн.

– Он назвал ее королевой? – удивилась Кьюра.

– Королевой? – повторил Родерик так громко, что вдова обратила свой взор на него. – Королевой чего, хотел бы я знать? И чей же это он муж? Объясните мне, пожалуйста, ради мерзлой преисподней, что здесь происходит?

– Он – владыка Злодебрей, – сказала Тэм, догадавшись, что означают все эти непонятные головоломки; ей очень хотелось развидеть то, во что они складывались.

– Он же умер, – недоуменно произнес Брюн.

– Ну да, умер.

– А она, значит… – ошарашенно начала Кьюра.

– А она – Зимняя Королева.

Товарищи уставились на Тэм так, будто она предложила всем искупаться голышом в Озерцале.

– Ну, по-моему, – торопливо добавила она.

Хокшо искал в снегу свой меч и арбалет, а вдова, язвительно улыбаясь, разглядывала наемников.

– Вольное Облако рассказывал, – зачастила Тэм, – что Зимняя Королева на самом деле друинка, жена архонта. Она… умерла. – Тэм решила, что сейчас не стоит говорить о том, как Веспиан убил новорожденную дочь. – А архонт воскресил ее мечом Тамарат. Только она…

– Что – она? – нетерпеливо спросила Кьюра.

– Она сошла с ума, – прошептала Тэм. – В общем, когда распалась Держава, она снова умерла, а потом в Кастии Листопад убил себя мечом Тамарат и… – Она умолкла, потому что всем было ясно, что это означало.

– И что, вот эта задрипанная карга – Зимняя Королева? – все-таки уточнил Брюн.

– Мне не очень нравится этот титул, – заявила вдова, подтверждая невероятные россказни Тэм. – Он меня старит.

– Не верю, – сказала Кьюра.

Друинка вздернула подбородок и с надменной холодностью переспросила:

– Ах, не веришь?

Глаза вдовы полыхнули лазоревым огнем. Она что-то неразборчиво пробормотала, и с губ сползла струйка черного дыма. Симургленок, убитый стрелой Тэм, шевельнулся, и в его глазницах вспыхнуло белое пламя. Судя по всему, колдовские чары, придававшие Хокшо подобие человеческого облика, требовали особых усилий, которых драконыш не заслуживал. Он подковылял к вдове и улегся у ног.

По губам друинки могильным червем проползла улыбка.

– Ну как, теперь поверила?

Кьюра презрительно фыркнула, и Тэм испугалась, что чародейка скажет что-нибудь такое, из-за чего вдова разозлится и всех их убьет.

– Во что? В то, что ты богиня? – Кьюра натужно хохотнула. – Нет, не поверила. По-моему, ты психованная сука, которая спятила, проведя слишком много времени в компании дряхлой черепахи и мертвяка. – Она кивнула на Хокшо. – А твой муж тебя ненавидит так, что готов сдохнуть, лишь бы от тебя избавиться. – Чародейка покосилась на Брюна и добавила: – И даже собаки тебя терпеть не могут.

Тэм невольно скривилась и подумала: «Ну вот, обменялись любезностями».