Кроваво-красные бисквиты

Когда горничную увели, следователь крякнул и проговорил:

– Вот ведь как дело-то повернулось…

– Вы верите ей? – спросил фон Шпинне.

– А что остается? Улик никаких. Я потому и держал ее под замком, надеялся – сломается девка, а она вишь – ни в какую. Значит, точно невинная…

– Но она ведь созналась, – заметил начальник сыскной, – значит, не зря вы ее под замком держали.

– В чем созналась? – спросил Алтуфьев и удивленно посмотрел на Фому Фомича. Похоже, он искренне не понимал.

– Как в чем? В том, что Скворчанский жив. Мы ведь не знали, что у головы есть дочь, что он считает ее опасной и способной на убийство. Правда, все это мы знаем со слов прислуги, но пока у нас ничего другого нет. Будем работать с этим. Что вы собираетесь предпринять? – закончил свой монолог вопросом полковник.

– Если то, что сказала Канурова, правда, то нужно искать истинную отравительницу, а также Михаила Федоровича Скворчанского.

– Ну что же, Яков Семенович, я вас понял, давайте поступим так: вы занимайтесь отравительницей, а я попробую отыскать Скворчанского. Как вам мое предложение?

Алтуфьев думал недолго, потому как сразу же смекнул – отыскать отравительницу много почетнее, чем Скворчанского.

– Я согласен, но у меня тут… появилась мысль…

– Какая?

– Мне известно, что кондитер Джотто сидит у вас в сыскной под арестом…

– Да, мы его задержали. Он подозревается в отравлении нищего.

– А может быть, мы сделаем так, чтобы всем было хорошо? – вкрадчиво проговорил Алтуфьев и плутовато вильнул глазами.

Начальник сыскной ничего не сказал, но пристально посмотрел на следователя. Яков Семенович расценил этот взгляд как вопрос.

– Раз Джотто подозревается в отравлении нищего, то почему бы не объявить его виновным и в других отравлениях да и закрыть дело?

Губы Фомы Фомича дернулись, и он улыбнулся.

– Но это ведь не он отравил бисквиты.

– Да он, он! Я это нюхом чую… Но если даже и не он, то какая, в сущности, разница… Ну отправим на каторгу инородца. Одним больше, одним меньше…

– А вам разве неинтересно узнать, кто настоящий отравитель или отравительница?

– Я это и так знаю – Джотто! – уверенно проговорил Алтуфьев.

Начальник сыскной какое-то время подумал, потом кивнул:

– Хорошо. Поступайте, как сочтете нужным. Я сегодня же передам кондитера в ваши руки, а сам займусь поисками Скворчанского.

На том и расстались.



Глава 14 Разговор фон Шпинне с губернатором

Петр Михайлович Протопопов принял начальника сыскной полиции без проволочек. Ему было интересно узнать, как продвигается дело Скворчанского. К тому же губернатор был в этом деле кровно заинтересован. Но двигало им не чувство справедливости, которая во что бы то ни стало должна восторжествовать, а чувство самосохранения, вернее сохранения за собой губернаторского места. Он знал, что его назначение проходило со скрипом, было много противников. И теперь у них появился лишний козырь – возможность во всеуслышание заявить, что не успел Протопопов принять губернию, а у него уже там началось черт знает что: городской голова пропал или даже мертв, какие-то отравления, а убийца до сих пор не найден. Куда смотрит новый губернатор? Да и справляется ли он со своими обязанностями? Может, стоит подумать, а на своем ли он месте?

Начальник сыскной, войдя в приемную губернатора, не увидел за столом секретаря, круглого безусого Клюева. Там сидел другой, Фоме Фомичу не знакомый человек.

– Вы, если не ошибаюсь, начальник сыскной полиции? – спросил он у фон Шпинне, обнаруживая неплохую осведомленность.

– Да, вы правы, я полковник фон Шпинне Фома Фомич, начальник губернской сыскной полиции. Но мы ведь с вами раньше не встречались. Как же вы узнали, кто я такой?

– Мне вас описали.

– Вот как! Значит, вы меня узнали по словесному портрету. Похвально! Не всякому такое дано, это хорошее и полезное качество, тем более у секретаря при губернаторе. Я рад, что на этом месте теперь сидите вы, потому что прежний секретарь, господин Клюев, не хочу сказать ничего плохого, но он был несколько рассеян. Однако я отвлекся, тоже, знаете ли, рассеянность. Скажите мне, господин… – начальник сыскной вопросительно уставился на секретаря.

– Панин, – подсказал тот.

– Скажите мне, господин Панин, губернатор у себя?

– Да! Вы хотите узнать, примет ли он вас?

– Если вас не затруднит.

Секретарь встал и легкой походкой направился к двери губернаторского кабинета. Вошел без стука. Это удивило начальника сыскной, однако виду он не подал.

– Петр Михайлович ждет вас! – Панин широко раскрыл дверь и отступил в сторону.

Начальник сыскной с легким поклоном переступил порог кабинета.

– Прошу вас, Фома Фомич, проходите, присаживайтесь! – поднимаясь навстречу фон Шпинне, громко сказал Протопопов.

Пока полковник пересекал огромный губернаторский кабинет, осматривался.

– Что-нибудь ищете? – спросил хозяин кабинета.

– Нет, – садясь на предложенный стул, ответил Фома Фомич. – Смотрю, вы ничего не изменили. Все осталось, как при старом губернаторе…