Кровавобородый (СИ)

Прошло несколько дней путешествия по одинаково пустым и разоренным залам жилой стороны Казад Дума. Тщательно сверялись с картами, сходя с намеченного пути, непременно возвращались назад, чтобы, случись что у ворот, оставшиеся там знали, где их искать. В конце концов жилые чертоги стали встречаться реже, коридоры тянулись от дверей до дверей все дольше и стали понижаться. Начинались рабочие горизонты, отданные под шахты, мастерские и кузницы. Видеть такое же безжизненное разорение здесь было отчего-то даже тяжелее, чем в некогда жилых чертогах. Орки забрали все, что могло представлять для них ценность, а то, чем не могли воспользоваться, уничтожили: Кили и его спутники с тоской переходили из зала в зал, от изломанных столов в хрустальной пыли разбитых луп и погнутых ювелирных инструментов к холодным печам, в мертвое горло которым загнаны были обломки мехов и кузнечная утварь, а пол был черен от в пыль растоптанного угля. В одной из кузен Балин задержался, внимательно оглядывая стены. Гладкий отполированный камень всюду выглядел одинаковым, ни малейшего указания на то, что где-то здесь может быть тайник, Кили не видел.

- Все отзывается на родной голос, - пробормотал Балин, зачем-то оглядывая формы для литья с застывшими внутри потеками железа. - Жаль, с нами нет мастера Бильбо: подарок Торина сейчас бы очень пригодился.

- Дядя подарил Бильбо кольчугу из митрила, - объяснил Кили стоявшим рядом и непонимающе спросил: - Нужно что-то митриловое? Чтобы расплавить?

Балин засмеялся и покачал головой.

- Не расплавить - позвенеть.

Конечно, он и так отдал бы, даже если пришлось бы расплавить, но это было бы тяжело. Вынув из кармана куртки, Кили протянул Балину серебристо сверкнувшее в огне факелов украшение. Гребенка для волос, украшенная кудряво ветвившимися серебряными деревьями, в запутанном сплетении которых меленькими искрами вспыхивали зеленые и голубые камни-звезды. Он, наверное, все сапфиры с изумрудами в Эреборе перевел, когда ученичествовал у Дори и бесконечно одно и тоже повторял в кольцах, венцах и ожерельях, вечно серебряных, вечно по-лесному зеленых, по-небесному голубых, одну и ту же мечту. Тауриэль вся была красивая, от сапог до кончиков ушей, но волосы ее были уж совсем необыкновенные, текуче-пламенное шелковое полотно, и Махал знает, митрила меньше было в гребне этом, чем безысходного мечтания о том, каково было бы в волосах этих утонуть пальцами, и безголовой любви к тому, что она любила тоже - к лесу и звездам. А митрил и взял-то он только потому, что дороже у него ничего попросту не было.

Балин только брови чуть поднял, но ничего не сказал, с благодарным кивком взяв у Кили гребень, зато Гимли хохотнул:

- А по тебе и не скажешь, что ты причесываешься!

Нали шикнула на него, внимательно глядя на Балина, а тот, оглядев стену перед собой, выбрал место и коротко постучал гребнем по камням. В тишине отчетливо раздался тонкий холодный звон. Подавшись вперед и вслушиваясь во что-то, одному ему ясное, Балин шагнул чуть в сторону и снова постучал по камням. Снова прислушался и снова постучал, медленно обходя кузницу, пока наконец не остановился.

- Здесь, - уверенно сказал он и, упершись ладонями в стену, сильно толкнул. И камень послушался, подался внутрь и в стороны раскрывающимися створами, и медное факельное зарево как будто и то стало искристым и белым в хлынувшем из тайника сиянии.

В открывшейся нише слитками и самородками снега, неба, жемчуга, хрусталя лежал митрил. Завороженный, как и остальные, Кили смотрел на дивный металл. Одна эта находка делала ненапрасным весь его поход: как бы ни был богат Эребор, его богатства были золотые и самоцветные, а истинного серебра не только там, но и во всем мире всего ничего осталось, как говорят. В тайнике было не слишком много, но хватило бы сковать несколько таких кольчуг, как дядя подарил Бильбо.

- Орки унесли весь митрил, что лежал неукрытым, и ушли, хотя могли бы найти все это!.. - поразился Ори.

- Оркам неведомы секреты камня, горы не говорят с ними на одном языке, потому что орки ненавидят. А мы любим, - Балин ласково провел ладонью по стене кузницы и повернулся к Кили. - Заберем или пока оставим здесь?

- Оставим, - решил тот. Горы надежнее сохранят свои сокровища, и если их ждет бой - ни к чему вдобавок к жизням своим отдать оркам еще и это богатство.

Тут голос подал Грор, сын прославленного Синегорского оружейника.

- Отец учил меня, как с истинным серебром работать, - сказал он. - Оно меньше силы требует, чем железо. Дай мне пару ребят - и если привести здесь все в порядок и разжечь печи, то мы за седмицу справим из добра этого брони, клинки или еще что скажешь. Кто знает, как дело сложится - может, секира митриловая еще как пригодится.

Обменявшись взглядом с Балином, Кили согласился. В конце концов, они шли, не скрываясь, и если орки были здесь, они уже знают об их присутствии, кузнечный звон не выдаст им ничего нового, а обращенный в клинки и брони митрил уж конечно больше пригодится, чем грудой слитков.