Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

В другом отношении комната производила еще более гнетущее впечатление. Темная энергия здесь не сводилась к тому чистому, безмолвному холоду, что я ощущал на тротуаре в Уэккере. Здесь она казалась извращенной, черной, уродской какой-то. Какую бы разновидность магии ни применяли здесь, от нее исходило некое злорадство. Кто-то воспользовался своими магическими силами для того, чтобы убить человека, и наверняка получил от этого удовольствие. Хуже того, аура убийцы заметно отличалась от той, которую я ощущал в присутствии Коула или Гривейна. Магические штучки не оставляют за собой отчетливого следа на манер отпечатка пальца, так что по ним вряд ли можно вычислить конкретного чародея, но что-то подсказывало мне: это убийство проделано более неуклюже и исступленно, чем это сделал бы Гривейн, и грязнее, чем предпочел бы Коул.

И все же эту магию отличала сила, с какой я почти не сталкивался прежде. Кто бы ни сложил заклятие, использованное здесь, он наверняка не уступал мне в силе. А может, и превосходил.

– Э! – послышался голос у меня за спиной. – Так я и знал, что это вы.

Я застыл, потом медленно обернулся. Старший, чернокожий коп с верхнего этажа стоял футах в десяти от меня, небрежно положив руку на кобуру своего пистолета. Судя по выражению лица, держался он настороже, но не то чтобы с открытой враждебностью, да и поза его говорила о том же. Лейбл на груди форменной куртки гласил: «Роулинс».

– Кто – я? – поинтересовался я.

– Гарри Дрезден, – отозвался он. – Чародей. Парень, с которым работает Мёрфи из ОСР.

– Угу, – согласился я. – Похоже, это я.

Он кивнул:

– Я видел вас наверху. Вы не слишком похожи на музейного сотрудника. Да и на обычного посетителя тоже.

– Большой кожаный плащ, да? – улыбнулся я.

– И он тоже, – признал Роулинс. – Что вы здесь делаете?

– Просто смотрю, – ответил я. – В комнату не заходил.

– Угу. Об этом можно судить хотя бы потому, что я вас еще не арестовал. – Роулинс посмотрел мимо меня, и выражение его лица разом сделалось менее равнодушным. – Черт-те что.

– Угу, – согласился я.

– Что-то во всем этом не так, – сказал он. – Ну… не знаю. Словно зубы ломит. Не так, как обычно. Я видал зарезанных. Здесь по-другому.

– Угу, – повторил я. – По-другому.

Взгляд его темных глаз переместился на меня.

– Из разряда того, чем занимается ОСР, да?

– Угу.

Он хмыкнул:

– Вас послала Мёрфи?

– Не совсем, – признался я.

– Тогда почему вы здесь?

– Потому что я не люблю вещей, от которых ломит зубы у видавших виды копов, – ответил я. – У вас, ребята, подозреваемые уже имеются?

– Для того, кто оказался здесь вроде как случайно, вы задаете очень много вопросов, – заметил он.

– Не больше, чем задавал их коп, которому вроде как положено просто охранять место преступления, – парировал я. – Там, наверху.

Он ухмыльнулся, блеснув белыми зубами:

– В яблочко. Я прежде работал детективом. Дважды.

Я удивленно приподнял брови:

– Что, оба раза вышибали?

– Оба раза, – признался Роулинс. – Не на тех наезжал.

Я улыбнулся в ответ, хотя и немного кривовато – место не располагало.

– Вы собираетесь меня арестовать?

– Посмотрим.

– На что посмотрим?

– На то, зачем вы здесь.

Он спокойно встретил мой взгляд, не убирая руки с кобуры.

Я не стал задерживать взгляда. Вместо этого я оглянулся через плечо обратно в кабинет, обдумывая ответ. И в конце концов решил, что немного искренности не помешает:

– В городе объявились кое-какие нехорошие парни. Сомневаюсь, чтобы полиция могла с ними справиться. Я пытаюсь обнаружить их прежде, чем они причинят вред кому-нибудь еще.

Долгое мгновение он внимательно смотрел на меня. Потом снял руку с кобуры, сунул ее в карман и достал оттуда сложенную газету, которую протянул мне.

Я взял ее и развернул. Это была университетская газета, и на первой же полосе красовалась фотография коренастого пожилого мужчины с бакенбардами до подбородка, рядом с которым стояли улыбающаяся молодая женщина и молодой мужчина с азиатскими чертами лица. Подпись под фотографией гласила: «Профессор Чарльз Бартлсби и его ассистенты Алисия Нельсон и Ли Сянь готовятся к изучению кахокианской коллекции Музея естественной истории в Чикаго».

– Вот она, жертва: в середине, – пояснил Роулинс. – Его ассистенты работали в этом же кабинете. Мы звонили им на мобильные – не отвечают. И по месту проживания их тоже нет.

– Подозреваемые? – спросил я.

Он пожал плечами:

– Приезжих не так-то часто убивают. Они единственные в городе знакомы с жертвой. Приехали вместе с ним откуда-то из Англии.

Я перевел взгляд с газеты на Роулинса и нахмурился:

– Почему вы мне помогаете?

Он удивленно повел бровью:

– Я? Помогаю? Вы бы это и так узнали. А я вас и не видел вовсе.

– Понятно, – кивнул я. – И все-таки почему?

Он прислонился к стене коридора, скрестив руки на груди: