Кровавые слезы Украины

Короткая пауза. Затем опять послышался вопрос:

– Значит, в самом деле, закончилась война? Вот хорошо…

Майору хотелось сказать неизвестному другу что-то хорошее, что-то теплое и приятное, но в эту волнительную минуту он не мог собраться с мыслями, подобрать нужные слова.

– Сашко! – крикнул майор в трубку. – Заходи ко мне. Заходи в любое время, хоть сейчас.

– Этого не могу я сделать, – не по возрасту рассудительно ответил начальнику разведки полка телефонный абонент. – Я еще в большом долгу. Я охочусь, и за мной идет охота… Да и расстояние – у меня ни машины, ни повозки нет. Думаю, встретимся – война не закончилась в нашем кутку…

После чего в трубке послышались короткие гудки.

– Алло, алло…

Разговор прервался. Майор несколько раз дунул в трубку, нервно постучал пальцами по вилке аппарата, но в ответ гробовое молчание. Он даже в сердцах поругался с телефонисткой. Просил девушку его снова соединить.

Соединила. Но секретарь сельсовета ответил, что молодой человек как пришел быстро, так и ушел.

– Ничего не рассказал о себе?

– Нет…

Удача и неудача, взлет и падение, победа и поражение, как же они ходят вместе! Офицер проклинал свою беспомощность.

Всю ночь Алексеев провел в подразделениях полка, опрокинул не одну чарку с офицерами по случаю нашей Великой Победы и в честь присвоения ему звания майора, а вот телефонный разговор с Сашко не выходил из головы.

Утром в штабе полка он поинтересовался у уборщицы – местной гражданки:

– Максимовна, не скажите мне, в каких краях проживают семьи под фамилией Берест? Ну хотя бы назовите одно-два села.

Она озабоченно посмотрела на офицера и спросила:

– Шо, родичей шукаете?

– Да, хочу найти родственников.

– В Заборах есть. Кажись в Столбцах, а больше и не знаю, где есть еще, – ответила она.

Днем майор выехал в эти села. Кроме них, вдоль и поперек исколесил на «виллисе» ближние и дальние хутора. Но поездка его так и не увенчалась удачей: однофамильцы Берест были, но имени Сашко никто не припомнил.

«Кто же он, этот грозный судья, который с такой беспощадной суровостью карал и карает предателей и палачей? Где он сейчас этот простой человек с великой жаждой любви к родной земле? Какая лихая доля толкнула его на молчаливый подвиг? Почему он прячется от нас? Когда и кому предназначена очередная мина возмездия? – мысли с этими вопросами не давали покоя начальнику разведки полка. – Неужели не найду его?»

И все же он не терял надежды на встречу с ним.

Эта встреча произошла неожиданно и совершенно не так, как майор ее рисовал в своем воображении…

Шесть дней и ночей оперативники и солдаты ВВ скитались по лесам и болотам, гоняясь за остатками банды куренного Беркута. Агент немецкой разведки, он, превосходно зная местность, искусно маневрировал по лесам и болотам Полесья.

Потеряв в боях с войсковыми подразделениями половину своего состава, бандеровец мечтал любой ценой получить передышку. Каждый раз, когда армейцы навязывали ему бой, он внезапно отрывался, уходя по известным, наверное, только ему проходимым тропкам или кочкам в глубину болот и непроходимых топей, пытаясь, замести следы.

Зная его повадки, оперативники каждый раз отрезали пути отхода бандитского главаря и наносили удар за ударом. А однажды, навязав ему бой, солдаты, наконец, все же загнали банду в глубину Залесского болота.

Разведчики донесли, что беспрерывная погоня парализовала бандитов. Перебежавшие в отряд ВВ пять «беркутовцев» подтвердили это тем, что Беркут для наведения железного порядка расстрелял сотенного Остапа и роевого Калину.

Один из плененных по имени Мыкола, почти пацан, размазывая грязными, покрытыми цыпками, как рыбьей чешуей, руками ручейками текущие слезы по веснушчатой коже лица, причитал:

– Товаришу ахвицер, я не виноват, он зверюга – этот Беркут. Забрал меня в банду оружием. Батьку и маму пригрозил убить, если с ним не пойду.

Из его показаний стало ясно, что бандиты устали, что они в западне и что Беркут готов перестрелять всех оставшихся в случае окружения и сжимания кольца. Живым он не сдастся, понимал: попади в плен советским воинам сурового суда не избежать…

Всю ночь разведчики с подкреплением из солдат просидели в засаде. Бандиты не подавали признаков жизни. Перед рассветом неожиданно пошел мелкий дождик. Стало ясно, что «беркутовцы» на этом участке не предпримут никаких действий, поэтому майор Алексеев приказал частично снять засаду и укрыть людей за стогами скошенного сена. Не успел он добраться до крайнего стога, как в стороне послышался неясный шум. Потом раздался громкий окрик:

– Стой! Стрелять буду! Брось оружие!

С пистолетом майор помчался сломя голову в сторону крика.

«Рисковал, дурак, конечно» – потом он признается командиру полка.

– Что такое? – нетерпеливо спросил он у лейтенанта Гайдая.

– Неизвестный, товарищ майор! Спал в сене. Имеет автомат, пистолет и гранаты.

Алексеев включил фонарик. Перед ним стоял высокий, стройный, одетый в грязную из домотканого полотна рубаху юноша. Непокорные и длинные кудри были взлохмачены и небрежно подстрижены с боков.