Кровавый Дунай

Вера Антоновна, вздохнув, ответила:

— Что делать, приходится…

Снайпер покровительственным тоном произнёс:

— Теперь мы вас будем кормить. Одной датской свиной тушёнки — триста сорок банок… Хотя… — И, обернувшись к Савушкину, настороженно спросил: — А нас сейчас сколько?

— С тобой четверо. Чепрага, я и лейтенант.

— А где этот, капитан, словак? — И, увидев, что Савушкин помрачнел — промолвил: — Понятно. Похоронить хоть удалось?

— Если бы… Сами еле ноги унесли. — Тяжело вздохнул капитан. И добавил: — Ладно, обо всём остальном — потом. Давай обедать, хозяйка нас тут гуляшами и прочими венгерскими блюдами потчует. Не консервы… — Обратившись к Вере Антоновне, спросил: — Нас пятеро. Хватит на всех гуляша?

Инженер тут же замахал руками.

— Нет, нет, на меня не рассчитывайте. Я в Обуду, к двоюродному брату, он с утра меня ждёт…

Вера Антоновна, деликатно взяв Гёзу за рукав, мягко, но настойчиво повлекла его в столовую, по пути произнеся:

— Молодой человек, вы не смеете отказывать мне, баронессе Ясберени. Вы ведь венгр, насколько я понимаю? Ну вот и выскажете своё мнение о моём гуляше — для меня это важно. Русские ведь в нём ничего не понимают, гуляш может оценить только истинный ценитель, при этом венгр по крови. В отсутствие кухарки я взяла на себя готовку, и очень волнуюсь за качество блюд…

Сражённый этим аргументом, инженер послушно проследовал к столу, лейтенант же стуком по трубе вызвал наверх радиста — который, узрев Некрасова, минуту не мог прийти в себя от изумления; снайпер же, пожав ему руку и буркнув «Чё ты вытаращился, красноармейца впервые видишь?» — направился к обеденному столу.

После обеда господина Вёрёшмарти, высказавшего хозяйке дома свой восторг по поводу её кулинарных способностей, и уже было собравшегося уходить — у порога остановил Савушкин.

— Гёза, у меня к вам будет ещё одна просьба. Это недолго, полчаса, от силы.

— Я слушаю.

— Вы сможете довезти нас до парка Вёрмёзо? Здесь недалеко…

Инженер кивнул.

— Я знаю. И там?

— Там вы нас подождёте пять минут — и обратно. Всё просто…

— Никакой стрельбы, взрывов и прочего?

— Ничего подобного.

— Тогда хорошо. Я буду ждать вас в машине.

Савушкин кивнул, и как только инженер исчез за дверью — скомандовал:

— Лейтенант, доставай блокнот, Чепрага — за рацией, захвати заодно Некрасова, пусть обживается в нашем бункере. — И тут же, набросав короткое донесение, подал его Котёночкину: — Шифруй.

Через пять минут они погрузились в «делайе» инженера и отправились в парк — о котором Савушкин уже давно навёл справки у хозяйки дома.

Передачу решено было вести прямо из машины — забросив антенну на близлежащее дерево. Правда, сразу найти удобную позицию им не удалось — пришлось сделать круг вокруг Южного вокзала, благо, все площадки вокруг него были забиты тылами какой-то кавалерийской дивизии, и одинокий «делайе» потерялся на фоне сотен повозок, лошадей, десятков грузовиков и терриконов ящиков и мешков — которые спешно и с неизбежной при этом суетой грузились в эшелоны.

— Дели пайаудвар. Южный вокзал. Отсюда поезда идут на Дунайуварош, Шиофок, Сексард… — Промолвил Гёза.

— Я понял. Может быть, вы знаете, что это за дивизия грузится?

Инженер усмехнулся.

— Напрасно вы, Алексей, думаете, что я совершенно штатский человек. Это двадцать вторая кавалерийская дивизия СС. Их спешно перебрасывают к Печу, где восстали горняки. Но думаю, они опоздали. Там уже русские…

— А вы откуда это знаете?

Гёза вздохнул.

— Жизнь заставляет интересоваться войной. Наши рабочие на Чепеле вот-вот подымут восстание. У Рацкеве русские переправились через Дунай, и весь «Тунгсрам» ждёт их с нетерпением.

Савушкин кивнул.

— Рабочие всегда за нас… А что ещё говорят у вас на заводе?

Инженер махнул рукой.

— На юге фронт рухнул. Русские заняли Дунафельдвар и подошли к каналу Шио.

Савушкин присвистнул. Ничего себе! И тут же, заметив удобную позицию для радиосеанса, скомандовал водителю:

— Гёза, вон в те кусты!

Пару минут у них ушло на забрасывание антенны и подготовку передатчика к работе. Как только Чепрага доложил, что всё готово — Савушкин скомандовал:

— Стучи! — И, повернувшись к инженеру, добавил: — Как только радист закончит — сразу трогаемся и уходим на улицу Тигриш!

— А антенна?

— Снимать её — потерять время. У нас есть несколько запасных…

Чепрага, надев наушники и отрешившись от всего сущего — начал передачу, все остальные затихли, боясь сбить радиста. Тот, уверенно отстучав свои полторы сотни групп и получив квитанцию о получении — с облегчением вздохнув, снял наушники и доложил:

— Готово дело! — тут же выдернув штекер антенны из гнезда радиопередатчика.

Не медля ни секунды, Гёза даванул на газ — и «делайе» со звериным рыком выбрался из кустов на проспект Кристины, где тут же влился в колонну грузовиков, направляющихся к входу в туннель под королевским дворцом. Впрочем, долго плестись в скопище «блитцев» им не пришлось — вскоре появилась возможность вывернуть в переулок, ведущий к улице Тигриш, которым Гёза тут же и воспользовался.

У дома генерала Ясберени разведчики покинули «делайе». Савушкин, выйдя последним, обернулся к инженеру и спросил: