Кровавый источник

Люди Черепа устроили несколько «акций», и народа при этом в команде Стара полегло уйма, но сам Дмитрий Сергеевич опять вышел сухим из воды. Провалилась также затея с матерью «звездного босса». Стародубцев успел спрятать свою старушку — поговаривали, за пределами России.

Череп оказался куда менее проворен. В начале ноября он угодил в ловушку вместе с женой и братом. Они ехали на свадьбу к сестре жены. Свадьба игралась в поселке, в ста километрах от города. Он не взял с собой охрану — не хотел пугать родственников, да и они с братом тоже не промах!

Если бы об этом знал Мишкольц, то он, вероятно, предупредил бы Черепа, что именно на этой трассе Стародубцеву удалось перехватить его «караван». А может, и не предупредил бы.

Примерно в середине пути трасса была оцеплена нарядами милиции. Ловили каких-то террористов. Череп еще неудачно пошутил: «Среди нас таких нет, товарищи! Разве что сына назову Терактом?» — и загоготал, указывая на вздутое пузо супруги.

У них проверили документы. Заглянули в багажник и, ко всеобщему изумлению, пропустили.

Было странно ехать одним по пустынной трассе. Брат занервничал: «Что-то здесь не то. Почему они нас пропустили? Почему не посмотрели под сиденьями — там бы им показалось интересней, чем в багажнике?..» Больше он не успел задать ни одного вопроса, потому что в ту же секунду машину разорвало на части.

На поминках в самом престижном ресторане города, в котором раньше безраздельно правил Круча, неожиданно обнаружили отсутствие Мишкольца и послали за ним машину.

Он явился в сопровождении Балуева. У входа их встречали Шалун, Соколов, сын Кривцуна, унаследовавший дело отца, и двое банкиров.

— В чем дело? — сразу перешел в наступление Мишкольц. — Я не собираюсь поминать убийцу Кручинина!

Шалун весь побагровел, но сдержался, промолчал. Организация трещала по швам.

Роль арбитра взял на себя Соколов, бизнесмен со стажем, мужчина тщедушного вида, с брюшком, на тоненьких ножках.

— Володя, — обратился он к Мишкольцу, — сейчас не время для споров. Надо решать, кто возглавит организацию.

— Надо покончить с разборками! — вставил кто-то из банкиров.

Шалун упорно молчал.

«То ли напуган убийством Черепа, то ли взялся за ум?» — прикидывал про себя Володя. Именно от него, от Шалуна, он ожидал неприятностей для всей организации и для себя лично. Но тот не проронил ни слова.

И они поднялись наверх, в казино.

Уселись вокруг карточного стола. Всемером было тесно, зато надежно.

— Мы хотим тебя, Владимир Евгеньевич, — без предисловий начали банкиры.

— Того же самого хотел Круча, — напомнил присутствующим Соколов.

Шалун безмолвствовал, будто разговор его не касался.

— Нет, — твердо заявил Мишкольц. — Я не люблю заниматься не своим делом. И не желаю, чтоб меня упрашивали. А для историков замечу, что Круча поставил вместо себя Кривцуна. Так, может, его сын унаследует и этот трон?

Все перевели взгляды на молодого человека робкого вида, в очках, с мелкими химическими кудряшками на голове. Он был похож на школьника-всезнайку или на шахматиста пятого разряда. Короче, на витающего в эмпиреях бесплотного духа, которого мама не научила ходить.

— Я… я… — начал заикаться от страха и волнения парень, но так и не смог сказать ничего путного.

«Погибло дело Кривцуна, — с горечью подумал Мишкольц. — Этот развалит все в два счета!»

— А мы проголосуем за тебя, и ты не отвертишься, — предложил Соколов.

— Не советую так со мной шутить! — резко ответил Мишкольц. — Мы не на заседании партийного бюро! Это приведет к окончательному расколу!

За карточным столиком установилось тягостное молчание.

— Ну, я не знаю тогда, — развел руками Соколов.

— А может, тебе попробовать, Витя? — обратились к нему банкиры.

— Вы с ума сошли! — подскочил он как ошпаренный и как-то разом вспотел, хотя было не жарко. — Да меня завтра же ухлопают! Нашли авторитета!

— Мы дадим тебе хорошую охрану! — подбадривали банкиры.

— Нет! Нет! Нет! — замахал руками Соколов, словно отбивался от осиного роя.

Шалун молча усмехнулся. Никто не брал его в расчет. И сидел он тут как ближайший соратник Грома и Черепа, да еще потому, что всегда присутствовал на «круге», в отличие от некоторых.

Спор о боссе зашел в тупик. Опять все замолчали. И тут высказался не проронивший до этого ни слова Балуев:

— Владимир Евгеньевич мог бы осуществлять руководство организацией, но неофициально.

Такое заявление ошеломило присутствующих.

— Что такое? — взорвался Соколов. — Мы должны сделать боссом марионетку? Мальчика для битья? — При этих словах все почему-то опять посмотрели на молодого Кривцуна. Тот был зелен от страха, как стручок гороха. — Нет уж, увольте! — кричал Соколов. — Я — пас!

— А вы, Виталий Леонидович, тоже пас?

Сначала никто не понял, к кому обращается Мишкольц. Никто из присутствующих не подозревал, что у Шалуна такое красивое имя-отчество. Всех удивило то, что оно вообще у него есть. Казалось, и сам Шалун давно забыл про это.

— Ты меня с кем-то путаешь, — огрызнулся Шалун. Во всяком случае, всем показалось, что он огрызнулся. Но в тот же миг Виталий Леонидович добавил: — Я никогда не пасую!