Кровавый круиз

Дан проклинает свою трусость. Его так много унижали в течение жизни, что теперь он боится своей новой власти. Но теперь он другой человек, новый Дан. Он почти бессмертен. Весь мир рухнет, а он останется жить. И будет наслаждаться каждой секундой.

Ветер уже не шумит так сильно, когда Дан идет по прогулочной палубе на правой стороне корабля. Здесь запах крови чувствуется намного сильнее. Вся палуба усеяна телами, они лежат на пути к лестнице, ведущей наверх на площадку, с которой можно попасть в рубку. Какая-то женщина перевесилась через бортик. Ее тело согнулось под прямым углом и напоминает букву Г. Она только что пробудилась. Кончики пальцев ног скользят по полу палубы в поисках опоры, она пытается встать на ноги, несмотря на совершенно немыслимую позу.

Пара новорожденных охотятся за загорелым мужчиной в ярко-зеленой майке. Он кричит «Помогите!» и бежит к Дану, словно тот его спасение. Крики переходят в сдавленные стоны, когда новорожденные все же настигают свою жертву. Они хватают мужчину за руки и тянут в разные стороны, дерутся за добычу между собой. Несчастному удается вырваться, он смотрит на Дана в ожидании помощи. Но помощи нет. И в конце концов мужчина, перепрыгнув через бортик, исчезает в темноте. Один из новорожденных неуклюже перелезает через заграждение и устремляется за ним. Второй остается стоять и провожает Дана взглядом, когда тот проходит мимо.

Стеклянная дверь, ведущая внутрь корабля, открыта. Дан слышит, что новорожденный идет за ним. Внутри воздух теплый и влажный, пропитанный испарениями теплых тел, которые лежат у входа в «Клуб „Харизма"».

Дан идет вниз по лестнице. Один из новорожденных, старик, которого Дан видел в клубе, стоит на четвереньках. Человек, над которым он склонился, еще дышит, но вот-вот умрет. Ноги, одетые в брюки цвета хаки, дергаются в судорогах. Новорожденный поднимает голову. Его губы в крови. Когда Дан проходит мимо, он медленно поворачивает голову и долго смотрит ему вслед.

Дан идет по галерее восьмой палубы. Еще несколько тел лежит на полу у входа в «Старлайт». Обернувшись, Дан видит, что старик и новорожденный с палубы смотрят на него выжидающе.

Снова он чувствует эйфорию. Именно это Адам обещал ему. Дану достаточно просто быть, чтобы все следовали за ним. Он и Адам – два безусловных лидера для новорожденных. «Харизма» – их Гамельн[15], а они крысоловы с дудочкой.

Дан слышит, что где-то есть люди, которые пытаются не издавать звуков. В казино два человека дышат в одном темпе. Все быстрее и все более поверхностно. Он чувствует запахи старых людей – больной плоти, кислого пота и мочи.

Запах одного из них ему знаком. И Дан не может удержаться от соблазна, заглядывает внутрь.

Из-под игорного стола торчит пара толстых голеней в грубых мокасинах.

Дан подходит ближе. Садится на корточки. Отодвигает в сторону высокий стул крупье.

Там прячется старуха в тесной одежде, вся мокрая от пота. Рядом притулился старик, он потерял жилет, и рубашка бесформенно болтается на тощем туловище. Его артрозная рука выглядит маленькой и слабой в огромном кулачище старухи; кажется, что она вот-вот сожмет мужскую руку и переломает все кости.

Они смотрят на Дана глазами, полными ужаса, но видят в сумерках очень плохо. Зато Дан все видит прекрасно.

– Боже мой, неужели это Биргитта из Грюксбу? – Дан широко улыбается. – Так вы представляли себе рубиновую свадьбу?

Получилась потрясающая пародия на того Дана Аппельгрена, который незадолго до этого стоял на сцене. Он почти чувствует, как парочка расслабилась.

– О, Господи Иисусе, Земли и Неба Вседержитель, – шепчет Биргитта на своем певучем диалекте и всхлипывает. – Мы подумали, что опять кто-то из них.

– Тс… – Дан протягивает ей руку. – Пойдемте, я провожу вас в каюту.

Новорожденные нетерпеливо толпятся у входа.

Биргитта только качает головой и шепчет:

– Нет, они повсюду.

– Ничего страшного, – заверяет Дан. – Все под контролем.

Биргитта смотрит на мужа. Он кивает.

– Все образуется. Помощь уже идет, мы изолировали всех больных, – уверяет Дан.

– Но мы только что слышали… – начинает Биргитта.

– Все закончилось. Пойдемте. Вы не можете оставаться здесь вечно.

– Вы уверены, что это безопасно? – Старик говорит на еще более выраженном диалекте, хотя казалось бы, что это просто невозможно. – Действительно все закончилось?

– Мы видели такое, что вы просто не сможете поверить… – Биргита вздрагивает.

– Я тоже, – отвечает Дан. – Но опасность миновала.

Ему приходится сделать над собой усилие, чтобы не рассмеяться. Один из новорожденных лязгает зубами. Горы мяса у входа в «Старлайт» шевелятся. Дан слышит причмокивание. Но ясно, что Биргитта не слышит всех этих звуков. В глубине души она решила положиться на Дана.

Он приглашает их жестом выйти и улыбается при этом так широко, что распухшие щеки почти закрывают уши.

И Биргитта протягивает Дану руку.

Он помогает ей встать. Обнимает ее за мясистые сутулые плечи. И женщина начинает плакать, громко всхлипывает, закрывая лицо руками и уткнувшись Дану в грудь.