Кровавый кубок

Паркер хотел было что-то еще сказать, но в это время дверь отворилась, и торжественно-величественный старик лакей провозгласил, что мистера Уайтхола ожидают в гостиной. Удивленный такой церемонностью, сыщик последовал за лакеем.

В большой гостиной Генри застал не только все Гоблетсвортов, но и, к великому своему удивлению, недавно прибывшего лейтенанта Вильерса. Реакция на появление детектива у всех присутствующих была различной: Ричард глядел на гостя во все глаза с таким изумлением, будто эту комнату удостоил своим посещением сам епископ Кентербери или наследник трона — принц Уэльский; Сесиль Мелиндер прибывала в состоянии легкого волнения, причину которого знал, кроме девушки, только один человек. Лейтенант же Вильерс встретил юношу гордой улыбкой, с какой наставник представляет кому-либо своего лучшего ученика.

Леди Гоблетсворт поднялась навстречу вошедшему. Благодаря необыкновенной силе воли женщины, ни в ее поведении, ни во внешнем виде не осталось почти ни одного следа, указывающего на то, какие невзгоды ей пришлось пережить всего за одну неделю. И только где-то в самой глубине красивых карих глаз таилось нечто, какой-то еле заметный отголосок пережитого.

Поздоровавшись с юным сыщиком, леди поинтересовалась его самочувствием: Роберт уже рассказал ей о вчерашнем, да и вид Уайтхола весьма красноречиво говорил за себя.

Генри слегка поклонился, благодаря миледи за заботу, сказав, что несколько синяков и ссадин не стоят внимания.

— Мистер Уайтхол, я говорила это вчера и повторяю снова: Вы спасли мне больше, чем жизнь, и я очень благодарна Вам за это.

Эти слова, произнесенные почти торжественно и очень сердечно, смутили юношу. И причиной тому была не только скромность, присущая молодому сыщику. Детектив знал, что он сделал для леди Гоблетсворт и ее семьи действительно нечто важное; он понимал, что теперь хозяйка замка будет чувствовать себя обязанной ему. А этого Генри Уайтхол не любил. — Миледи, — твердым, не терпящим возражения голосом произнес сыщик, — не стоит переоценивать мои действия. Я просто делал свою работу.

— "Работу!?" — не выдержав, вмешался Ричард Гоблетсворт. Он подошел к сыщику — своему сверстнику — и пристально посмотрел ему в лицо. — Так значит, все это правда! Роберт рассказал нам с Сесиль обо всем, но я не мог поверить: думал, это какой-то розыгрыш.

— Увы, мистер Гоблетсворт, — Генри покачал головой, — этот, как вы сказали, "розыгрыш" доставил массу неприятностей вашей матушке и мог закончиться очень трагично.

Младший Гоблетсворт замолчал, очевидно, осознав, что все происшедшее было действительно серьезным. Немного погодя, он вновь обратился к сыщику: — Мистер Уайтхол, а как же вы узнали, кто преступник, почему он это сделал, и все прочее?

При этом вопросе юного аристократа Генри заметил промелькнувшую улыбку Роберта: ведь сыщик обещал ему рассказать все, когда придет время, и лейтенанта Вильерса, будто говорившего: "Ну-с, молодой человек, как Вы себя чувствуете в роли Шерлока Холмса в присутствии стольких "Ватсонов"?" Но все же, на лицах, всех находящихся в комнате (за исключением, может быть, полицейского) читалось искреннее любопытство. Даже леди Гоблетсворт не могла скрыть своего интереса. Юный детектив понял, что время для объяснения наступило. Ему была несколько непривычна роль толкователя собственных действий. Но внимание собравшихся было приковано к его скромной особе, и, помедлив немного и собравшись с мыслями, Генри начал свое повествование.

Начав с появления в своем доме Роберта Гоблетсворта, поведавшего сыщику о происшествии, Генри рассказал о возникшей у него первой версии случившегося. При всей своей необычности, эта идея была пока что единственной, и юный сыщик должен был проверить ее. При всем том, Уайтхол был почти уверен, что может быть и другое объяснение загадочного случая. Поэтому он и сказал Гоблетсворту, что хочет осмотреть замок и побеседовать с леди Гоблетсворт. Но почти сразу по прибытии в замок детективу пришлось отказаться от первоначальной версии.

— И что же это была за версия? — полюбопытствовал лейтенант Вильерс. Полицейский не знал об ошибке Уайтхола, так как тот рассказал о ней только своему другу Роджеру. И вот теперь сыщику предстояла нелегкая задача: объяснение гипотезы было не из приятных.

— Я хочу заранее извиниться перед мисс Мелендер и вами, джентльмены, — обратился Генри к братьям Гоблетсворт, предваряя возможный взрыв негодования, — но суть моей версии, к счастью ошибочной, состояла в том, что происшедшее было…шуткой. Глупой, жестокой, но все-таки всего лишь шуткой, разыгранной кем-то из молодых обитателей замка.