Кровавый кубок

— Как во всяком большом доме у нас есть дворецкий. Ему лет под сорок. Спокойный, но несколько замкнутый человек. Его нанял прежний лорд незадолго до смерти. Еще есть три горничные. Их, по распоряжению матушки, через агентство нанял дворецкий. Также в замке находятся: посудомойка, прачка, повар, лакей, два конюха — один из которых еще и кучер, и два сторожа. Все эти люди служили еще при прежнем лорде Гоблетсворт и знают мою мать. Горничные, прачка, лакей, посудомойка и повар живут в замке, конюхи в пристройке рядом с конюшней, там же живут и сторожа. А у дворецкого свой небольшой домик. Наши слуги — добрые, преданные и надежные люди.

— Хорошо, мистер Гоблетсворт, Вы достаточно описали ваших слуг. Перейдем к случившемуся. Вы, случайно, не помните, кто конкретно предложил разобрать старые бумаги?

Молодой человек задумался.

— Помню, Ричард сказал, что наш замок похож на музей. Ведь в нем очень много старинных вещей, картин и тому подобного. А Сесиль предположила, что, если у прежних хозяев не было привычки сжигать старые бумаги, то мы сможем прочитать историю нашего рода и даже Англии, как в историческом романе. Нам всем эта затея очень понравилась. Понимаете, мистер Уайтхол, мы родились и жили вдали от родины наших предков. К тому же совсем недавно мы с увлечением читали романы Вальтера Скотта. И мысль о том, что книжная история может оказаться, как бы это лучше выразиться, живой, и что мы, пусть хоть немного, хоть чуть-чуть, частица этой истории, эта мысль будоражила и воодушевляла нас.

— Понятно. Скажите, сэр, Вы не знаете, может той ночью кто-нибудь, еще, кроме Вас самого слышал странный шум, разбудивший Вас?

Гоблетсворт досадливо поморщился: к сожалению, он не додумался никого расспросить, так как был слишком взволнован случившимся с матерью.

— Что ж, возможно это даже и к лучшему… Вполне вероятно, что кричала Ваша мать. Ее что-то сильно напугало, она вскрикнула и потеряла сознанье. Но что же могло ее так напугать? — Генри задумчиво закусил верхнюю губу. — Вот это нам и надо выяснить. Мистер Гоблетсворт, скажите, кто, кроме вашей семьи может знать о легенде и проклятии?

— Трудно сказать, — молодой человек пожал плечами, — до случая с этими бумагами я ни разу ни от кого не слышал об этом. Может, никто не знает. А может кто-нибудь и знает, но не говорит.

— Мистер Гоблетсворт, когда Вам сообщили, что Вашей матери плохо, Вы вызвали к ней врача?

— Да, разумеется.

— Как он определил причину ее обморока?

— Никак. Он просто сказал, что в доме очень душная атмосфера, и леди нужно чаще выходить на воздух. Откровенно говоря, меня не убедил подобный диагноз. — В голосе Гоблетсворта слышалось неодобрение. — Весь замок довольно часто проветривается, да и матушка почти каждый день выходит на прогулку. И в тот день мы все гуляли с утра до обеда и хотели выйти вечером, но разразилась гроза.

— Вот как, гроза? — Тон, каким был задан вопрос, заставил посетителя удивленно посмотреть на юного сыщика. Тот усмехнулся какой-то своей мысли и продолжил расспрос: — Вы вызвали доктора до того, как обнаружили след, или после?

— После. След я обнаружил совершенно случайно.

— Вы кому-нибудь говорили о своей находке?

— Нет. Я никому не рассказывал ни про след, ни про кубок. И горничную просил, чтобы она не сказала никому ни слова.

— А Вы не думаете, что кроме Вас кто-то еще видел этот след?

Гоблетсворт был уверен, что нет, так как горничные ходили по комнате и затоптали след еще до того, как он сам, Роберт, успел хорошенько разглядеть след. Генри предположил, что служанка, обнаружившая бесчувственную хозяйку и лежащий рядом кубок, могла видеть след. Гоблетсворт отрицательно покачал головой: — Нет, не думаю, чтобы она видела. Во-первых, след был чуть в стороне от того места, где горничная нашла кубок. А во-вторых, если бы она что-то увидела, то сказала мне, как в случае с кубком.

Генри встал, подошел к шкафу, достал оттуда бумагу и чернила и положил все это на стол перед Робертом: — Мистер Гоблетсворт, не могли бы Вы нарисовать план комнаты Вашей матери?

— Попробую. — Роберт взял перо и принялся чертить, попутно объясняя. — У правой стены комнаты, в углу у двери стоит платяной шкаф. За ним — камин. У окна напротив двери — стол со стулом и кресло. По левой стороне стоит этажерка с книгами, рядом с кроватью — тумбочка. Потом идет трюмо и еще одно кресло. Крестиком я пометил место, где, по словам служанки, был найден кубок; а след я обнаружил чуть дальше — почти под тумбочкой.

— Спасибо. Значит, Ваша мать могла видеть входящего, не вставая с постели. — Заметил сыщик, рассматривая чертеж. — Между прочим, сэр, не могли ли Вы сами или кто-то из горничных наступить в ту красную жидкость, оставив тем самым след?

Гоблетсворт покачал головой: — Нет, мистер Уайтхол, не думаю. Мне кажется, тот, кто оставил след, стоял, наклонившись над распростертым на полу телом; но этот след не был от ноги горничной.

— Как Вы думаете, мистер Гоблетсворт, — сменил тему сыщик, — может ли посторонний человек проникнуть в замок с улицы?